Зимние костры. Джоанна Линдсей

Мьельнира, летающего оружия бога Тора. Женщины не обратили на облако внимания, зато мужчины разразились победным кличем. Это добрый знак, Тор благословил их!

      Корабль плыл между каменными берегами фьорда, похожими на крутые стены. Когда же они снова стали пологими, показался причал. Путешествие подошло к концу.

      Глава 7

      Сказать, что поселение выглядело скромно, – значит не сказать ничего. В четверти мили от фьорда стоял деревянный дом – огромный, без окон, с большим количеством пристроек. Тут же располагались хлева и конюшни. Чуть поодаль, за полосой обработанной земли, виднелись другие дома, такие же незамысловатые, расположенные на большом расстоянии друг от друга.

      Встречать мужчин на берег прибежало с полдюжины женщин и детей в сопровождении целой своры собак, остальные члены клана дожидались возле большого дома. Пленниц со связанными в запястьях руками выволокли на берег, как обычный груз, и двое мужчин отвели их в одну из пристроек.

      Все взгляды были прикованы к стройной фигурке в черном, шествующей с гордым, бесстрашным видом. Другие женщины медленно тянулись за нею следом. Их втолкнули в тесное помещение, и дверь с громким стуком захлопнулась. Наступила полная темнота.

      – Что с нами будет? – воскликнула Энид.

      – Если бы знала, то так не боялась бы, – отозвался кто-то из девушек. – Неизвестность – вот что ужасно!

      – Узна́ем, и очень скоро! – последовал резкий ответ Корделии. – Отвратительно сидеть в темноте! Вы, кстати, заметили, что в здешних домах нет окон? Неужели храбрые викинги боятся света?

      – Мы на севере, Делия, – отвечала Линнет, – и, по моему разумению, зимы тут такие суровые, каких ты никогда и не видела. А окна, сколько их ни прикрывай, все равно пропускают холод внутрь.

      – На все-то у тебя есть ответ, – саркастически прошептала Корделия. – А с нами что сделают, Линнет? Какая участь нам уготована?

      Линнет вымученно вздохнула. Она стояла в центре комнаты рядом с Бренной, но в таком мраке разглядеть что-либо было невозможно. Женщина не хотела говорить, чего опасается: теперь они все рабыни и ничего больше. К чему запугивать тех, кто помоложе? Ведь это пока еще подозрения, а не уверенность.

      – Как ты и сказала, Делия, мы очень скоро узнаем, – ответила она после паузы.

      Бренна по-прежнему молчала, у нее не было сил никого утешать. Она тоже предчувствовала то, что их ждет, но ее разум отказывался даже допустить такую возможность. Девушка злилась на себя за то, что не сумела защитить тех, кто более всего в этом нуждался, и до боли стискивала зубы. Что она может сделать, не имея оружия, со связанными руками? Эти несчастные подверглись побоям и насилию, и она никак не могла этому помешать.

      Тот факт, что на ее целомудрие никто не покусился, послужил Бренне хоть маленьким, но утешением. Ее все-таки решили отдать в жены этому викингу. Другого объяснения она не видела. Но теперь никакой свадьбы не будет точно, потому что она, Бренна, лучше умрет,