Жуть-2. Кабир

себя за воротник.

      – Плохо спал…

      – Виктор!

      Подобострастная ухмылка Щекачёва не предвещала ничего доброго. Только этого не доставало с утра.

      – Мы говорили о вас с боссом на летучке. Про ваш проект. У босса имеются кое-какие сомнения, я убеждал его, что вы ценный сотрудник и…

      – Давайте быстрее? – перебил Погодин.

      Лицо Альберта Михайловича осунулось.

      – Что вы позволяете себе?

      Шум в коридоре отвлёк внимание замдиректора. Он негодующе посмотрел на дверь, на уволенного в начале месяца Фатичева.

      – Ренат? – Божена приподнялась со стула.

      Фатичев выглядел кошмарно: растрёпанный, бледный, небритый. Опухшие глаза пошарили по офису, сфокусировались на Щекачёве и сверкнули. Одновременно чёрная сталь заблестела в его руке.

      Старомодный, с тонким дулом пистолет.

      «Игрушечный, наверное, – подумал Погодин отрешённо, – С таким можно играть в театре красного комиссара, но убить человека таким нельзя».

      Ствол нацелился на ошарашенного замдиректора.

      – К стене, – велел Фатичев устало.

      – Что вы себе позволяете? – переадресовал Щекачёв свой недавний вопрос.

      – Иди к стене! – рявкнул Фатичев.

      Трясущийся Щекачёв повиновался.

      Сотрудники вросли в стулья, наблюдая за происходящим.

      – Два часа назад умерла моя дочь, – доверительно сказал Фатичев заместителю.

      – О, – протянул Альберт Михайлович, – Мне так…

      Фатичев трижды выстрелил в грудь Щекачёву. Пули откинули того к стене. Он сполз, марая обои и таращась на бывшего подчинённого.

      Божена пронзительно завизжала.

      Фатичев бегло перекрестился, вставил ствол в рот и нажал на спусковой крючок.

      Погодин смутно помнил, как выносили трупы, что говорил назойливому и хамоватому следователю. Домой попал в полдень и тут же включил компьютер.

      Перед внутренним взором – разводы крови на офисной стене, вспышка огня во рту Рената, падающая без сознания Долгушева.

      Настрочил сообщение сестре: «переживаю, позвони немедленно».

      Зашёл на страницу Божены, в новогодний альбом. Выбрал фотографию с Щекачёвым, ту самую.

      – Ну, разумеется, – прошептал, – Вот же ты.

      Курсор потрогал силуэт ныне остывающего в морге замдиректора. Порхнул к окну на заднем фоне. В стекле отражался фотограф. Фатичев.

      Двоих. Он отдал Троллю двоих.

      Погодин зажмурился.

      Позвонил телефон. Незнакомый номер.

      – Братик?

      С души будто схлынула мазутная тьма.

      – С тобой всё хорошо, Юль?

      – Да. Всё по-старому.

      – А Паша?

      – Ест яблоки. Точнее, надкусывает.

      Погодин вознёс небесам молитву.

      – Я звонил, но…

      – Да, – вздохнула Юля, – Я такая раздолба. Потеряла свою мобилку.

      – Да ей же сто лет в обед! – хохотнул счастливый Погодин, – Копейки стоит.

      – Мобилка – ерунда.