Сады души моей. Наталья Гордина

говорил слишком страстно…»

      «Ты боишься, что вновь мы одни?»

      «Если честно, немного». «Напрасно».

      «Я, должно быть, схожу с ума…

      С привиденьем о жизни болтаю!»

      «Это ты так считаешь сама?

      Может быть, я тебя утруждаю?»

      «Нет, нисколько… Всего лишь фантом…»

      «Да, фантом я. Но ты не безумна!»

      «Мы беседовать будем о том,

      Я глупа иль, возможно, разумна?»

      «И об этом. Тому, кто творит,

      Всё вокруг – это повод взять в руки

      Карандаш». Вновь в небес монолит

      Рвались ветра надрывные звуки.

      Листья жухлые жались у ног.

      В оттенённой пастелью луже

      Отражения яблонь. Изрёк

      Вдруг монах: «Никому я не нужен!»

      «Отчего это ты так решил?»

      «Ты со мной говорить не желаешь!»

      «Снова с выводами поспешил!

      Просто ты меня плохо знаешь».

      «Я прекрасно с тобою знаком,

      Сотни раз ты в саду бывала.

      Как шедевром любуясь цветком,

      Всё ж его никогда не срывала.

      Вновь одна, среди яблонь в цвету,

      По дорожкам бродить ты любила,

      Зелень глаз устремив в высоту,

      Красный шар рокового светила

      Созерцать. И сияли глаза

      Твои грустью от вечной разлуки,

      И невольно катилась слеза

      По щеке, точно жемчуг. От скуки

      Ты томилась». «По саду бродя,

      Не встречала тебя». «У беседки

      Я стоял, с любопытством следя

      За тобой под прикрытием ветки.

      Только издали за тобой

      Мне, признаться, следить надоело.

      Нам увидеться было судьбой

      Предначертано». «Сказано смело!»

      «Знаю, при наступлении тьмы

      Часто с гением встречи случались…»

      «Как хотела бы я, чтобы мы

      С тобой впредь никогда не встречались!»

      «Отчего ж обижаешь опять?»

      «Ты всего лишь мираж, наважденье…»

      «Я устал сотни раз повторять,

      Что я мыслей твоих отраженье.

      Нет мыслителя, кто б никогда

      Привидения в жизни не встретил,

      Будь то гений иль я. Не беда,

      Лишь бы разум был светел». «Подметил

      Справедливо, хоть я и не спец

      В философских вопросах, а зритель.

      Это ты сединою мудрец

      Убелённый, искусства ценитель».

      «Уже тысячи лет, как один

      По вселенной уныло скитаюсь,

      Как таинственный паладин,

      Перед смертными я появляюсь

      И беседую с ними о том,

      Что волнует сердца их и души».

      Лунный диск, изогнувшись котом,

      В небе щурился хитро. «Послушай!

      Ты ведь мудр, словно царь Соломон.

      Отчего же с глупцами беседы

      Ты ведёшь?» «Знаешь, мудрость есть сон,

      Утверждают Писанье и Веды.

      Мудр лишь Бог. Он творец бытия,

      Ну, а я – его скромный служитель.

      Свершив волю его, снова я

      Вернусь в облачную обитель.

      Хоть мудры мы с тобой, только мир

      Сотворить