На вас вся надежда. Код Андрея Рублева–2. Надежда Максимова

Лукина

      – Довольно! – излишне торопливо прервал я. – Боюсь, что если вы продолжите, мне будет сложно с ней общаться.

      – Ну тогда в путь! – взбодрился подполковник. Похоже, он до последнего момента опасался, что я взбунтуюсь и откажусь ехать. – Автобус подан, прошу занимать места.

      * * *

      Гороховец (и вовсе он расположен не сразу за МКАД, а почти в 500-х километров, практически на границе Нижегородской области) оказался небольшим, но милым. Первый взгляд, правда, разочаровал. С трассы этот старинный русский город кажется банальным: стандартные пятиэтажки, стандартная реклама на крышах и установленных вдоль дороги щитах и, как апофеоз, указатель, приглашающий насладиться недавно построенным горнолыжным комплексом с экзотическим названием «Пужалова гора». Интересно, кого и зачем на ней пугали?

      Но стоило нам свернуть на неширокую улочку, гордо носящую имя Ленина, как пейзаж радикально переменился. В окнах автобуса замелькали одноэтажные домики с резными наличниками, цветущие палисады, густые заросли сирени и яблоневых садов… А когда автобус остановился на площади комбрига Патоличева, являющейся историческим центром поселения, впору было просто ахнуть – со всех сторон, то есть буквально и справа, и слева, и позади, и высоко на горе перед нами возвышались стены церквей и соборов. Просто удивительно, что такое количество культовых сооружений собрали на столь ограниченной территории.

      Мальчишки, засидевшиеся от долгой дороги, поспешно выпрыгивали из автобуса, я возился, проверяя не забыл ли кто своих вещей, а через распахнутую дверь было слышно, как Илья Юдин степенно выспрашивает встречающую нас женщину насчет церквей:

      – А они действующие? А иконы там есть?

      – Два храма на реставрации, – отвечала женщина, – остальные действующие. Конечно, иконы есть. А еще фрески. Вот видите там, где голубые купола? Это Благовещенский собор, построенный в самом конце XVI века. При советской власти к каждому празднику фрески на внешней стороне стен скоблили и аккуратно закрашивали. Но они каждый раз проступали снова.

      – Это чудо? – с восторженным ожиданием вопросил маленький Сережа.

      – Можно считать, что чудо. Но рукотворное. Мастера, расписывающие храм, работали на совесть. Так, чтобы и через 400 лет мы могли этой красотой любоваться…

      В это время с колокольни храма, вознесшего в небо свои золоченые купола, зазвучал праздничный перезвон колоколов. Чистый, как будто солнечный звук поплыл над древним городом… И сквозь это благодатное звучание я услышал, как Илья снисходительно объясняет Жене Яковлеву:

      – Просто краски содержат железо. Попробуй замазать штукатуркой ржавый гвоздь. Сколько слоев краски сверху ни клади, ржавчина все равно вылезет.

      – Ладно, грамотные мои, – перебил я. – Что-то мы застоялись. Пора двигаться.

      * * *

      Взглянув на дом, отведенный нам для проживания, я сначала решил, что милиция чересчур оптимистична в своих представлениях о жизни подростков. Строение 1888 года выпуска могло и не выдержать молодого напора,