Леди-плутовка. Тереза Ромейн

уж очень хотелось поделиться последними новостями. Проигрыши отца были для него источником постоянного веселья.

      – Сестра просила вас что-то принести? Могу я помочь вам это найти? – спросил он.

      Верно. Она же наткнулась на него на лестнице второго этажа.

      – О нет, дело не в этом.

      Почему бы не быть с ним честной? Это легче, чем запоминать гору лжи.

      – Я надеялась взглянуть на Боттичелли вашего отца: этюд к картине «Весна». Знаете, где он?

      – С голыми танцующими дамами? – рассмеялся Джордж. – Думаю, да.

      – Она прелестна! – запротестовала Изабелл. – Я полюбила Боттичелли, когда мы с Морроу жили на Сицилии. А сейчас просто захотелось посмотреть на нее.

      – С этой старой картиной у вас связаны какие-то воспоминания, верно?

      Изабел улыбнулась, но исправлять Джорджа не стала.

      – Ардмор держит ее у себя в кабинете, – пояснил он. – Одно время она висела наверху, но теперь он хранит ее поближе к себе. Возможно, прощается, прежде чем отослать Анджелесу. По-моему, это должно произойти на следующей неделе.

      Значит, у них всего несколько дней, чтобы поменять картину.

      – Не хотелось бы беспокоить его, – произнесла Изабел, но Джордж стал любезно настаивать, что никакого беспокойства тут нет.

      Они спустились вниз и подошли к той двери, которую не открывала Изабел. Джордж постучал, и в ответ раздался яростный лай, а потом и голос герцога, едва слышный за страшным шумом:

      – Заходите!

      Джордж приоткрыл дверь:

      – Отец! Я привел посетительницу к твоим голым танцующим дамам.

      Он не столько учтиво, сколько энергично подтолкнул Изабел в комнату.

      – Гог! Магог! Сидеть! – приказал герцог.

      Два огромных охотничьих пса куда крупнее Бринли уселись на пол и уставились на Изабел с недовольными гримасами на мордах.

      – Спокойно, мальчики.

      – Ваша светлость.

      Изабел присела и протянула руку собакам. Они с любопытством обнюхали ее пальцы и зарычали, шерсть на загривках встала дыбом, но с места не двинулись.

      – Простите, – извинился герцог. – Они никого, кроме меня, не любят.

      – Верно, – проворчал Джордж. – Не представляете, сколько телячьей печенки я скормил этим мерзким зверюгам с тех пор, как отец их купил…

      – Скормил… чего? – в ужасе воскликнул герцог.

      – …а они по-прежнему не желают подчиняться моим командам.

      Изабел вполне искренне рассмеялась, хотя сердце ее колотилось чаще обычного. Здесь была не только картина, но и герцог. Ей следовало бы чувствовать себя более непринужденно рядом со старым знакомым, коим был герцог Ардмор, но у нее это никогда не получалось. О, улыбка его была дружелюбной, голос – мягким, манеры – безупречными, но взгляд голубых глаз был таким же зорким, как у Дженкса, только эффект производил совершенно иной. Дженкс просто наблюдал. Ардмор оценивал. Впрочем, Изабел была способна выиграть любую битву.

      – Как сказал Джордж,