Леди-плутовка. Тереза Ромейн

понятия не имеют. Это хранилище для картин, которые Морроу хотел оставить себе. Официально он все это продал, но на самом деле проданы копии, а оригиналы остались здесь.

      – Вижу, наш друг Батлер трудился в поте лица.

      Дженкс приподнял край прикрывавшей картины ткани и заглянул под нее. Целые шеренги картин: лицо за лицом, силуэт за силуэтом.

      Он стал перебирать их, медленными, осторожными движениями, помня, как они хрупки. Изабел знала, что он видит: яркие, как драгоценности, краски и золотые фиговые листочки; чувственные обнаженные тела, теплые, дышащие жизнью краски и оттенки. Романтические современные портреты молодых женщин под грозовыми небесами. Глаза воздеты к тучам, волосы в беспорядке.

      – Так мистер Морроу собирал только изображения женщин? – уточнил Дженкс.

      Жаль, что она не задала этот вопрос Эндрю до свадьбы. Правда, тогда она понятия не имела ни о потайной комнате, ни о подделках.

      – Он покупал и продавал картины самых разных жанров, – выдавила она наконец. – Здесь те, которые ему больше всего нравились.

      Эти слова были очень близки к правде, и на мгновение Изабел показалось, что Дженкс станет расспрашивать о подробностях, но нет, на его лице опять появилось знакомое выражение, словно он хотел было что-то прояснить, но в последний момент сдержался.

      Сыщик неспешно обратил свой взор на картины.

      Одна, особенно большая, была повернута к стене. Отодвинув ее на несколько дюймов, Дженкс прищурился и тихо свистнул:

      – Эту я видел. В картинной галерее на Пэлл-Мэлл.

      – Подлинник вы не могли видеть до этой минуты.

      Дженкс осторожно придвинул картину к стене.

      – Мне и в голову не приходило, что Батлер так талантлив.

      – Да. Подделки до сих пор сходят за оригинал, и коллекционеры и художники, настоящие эксперты в этом деле, ничего не замечают. – Изабел поколебалась, прежде чем продолжить: – Поэтому возникает еще одна проблема. На кону не только репутация Морроу, моя и мисс Уоллес, но и всех, кто покупал или оценивал картины Батлера, считая их подлинным антиквариатом. Если правда выйдет наружу, очень многие будут опозорены и унижены.

      – Поведение этих людей от вас не зависит, леди Изабел, – заметил Дженкс. – И поступки тоже.

      – Спасибо, офицер. Я это понимаю. И все же… – Она потерла предплечья. Шелк длинных рукавов казался шершавым в душной комнате. – Поступки этих людей все еще способны ранить: меня или мисс Уоллес, и если я не предприму необходимых шагов, чтобы защититься, не уверена, что кто-то возьмется сделать это за меня.

      – Хмм…

      Он абсолютно непроницаем! Изабел так и не поняла, готов ли он по-прежнему помогать ей или еще одно предложение заставит его с негодующим видом устремиться прочь из дома.

      – Вы же не знали, что ваш муж торгует подделками. Как по-вашему, каков был источник его дохода?

      – Я, – невесело рассмеялась Изабел. – Возможно, мне стоит радоваться, что у него были другие источники дохода, пусть и незаконные? Он казался богачом, вел себя как