Барон с улицы Вернон. Дуэт Олендорфа. Книга третья. Меир Ландау

пусть собирают свою машину времени… Но уже под нашим контролем.

      Он махнул рукой подзывая официанта.

      – Принеси ещё два кофе, дружище! – старик глянул на Виктора, – вот это я понимаю стабильная жизнь! В 1937 году он ещё будет подавать пиво и кофе в этой забегаловке, – усмехнулся старик Виктору…

      Глава 11

      АВОКА; ИРЛАНДИЯ; МАРТ 1912 ГОДА

      Авока, небольшой городок на берегу моря, жил своей привычной жизнью, которую, как правило никто и ничто не могло нарушить.

      Полусонные улочки, пыльные и душные днём и дышащие свежестью и прохладой по утрам. Улочки были беспорядочные, бегущие как им вздумается и куда вздумается. Церквушка со старинной колоколенкой, да рыночек на площади, прямо перед морем, где заботливые и суетливые хозяйки, дружелюбные ко всем и завидующие друг другу как-то по доброму, старались перехитрить друг друга и умело соперничали между собой в базарном мастерстве. Тут они встречались по утрам и начинали свои сплетни да слухи, к вечеру о которых уже знал весь город. Шумно, громко, по секрету всему свету перекрикивались они через площадь. Хозяюшки громко делились тайнами и тут же, так же громко, просили их никому не говорить.

      На другом конце городка дымили огромные доменные печи. Здесь уже был край суровых рабочих всех возрастов, от мальчишек лишённых детства до глубоких стариков. Всех возрастов и одной профессии. Авока был городок сталеваров. И все сталевары работали тут, у доменных печей, серые, с копотью на лице и не единожды обожженными руками. Гул, грохот напоминающий взрывы, и мрак, не прекращавшиеся никогда, были слышны далеко от завода и давно стали привычными для Авоки.

      По утрам, казалось городок дышал свежестью. Но ночью он наполнялся грохочущим гулом и над Авокой вставало алое марево от плавильных печей, заполнявшее всё небо. Оно исчезало только с утренней зарёй. Но исчезая, марево не исчезало на самом деле, а падало на город в виде блестящей, сверкающей пыли, на улочки, площадь, церквушку с колоколенкой и на всех его жителей.

      Вечером чайки обычно кричат над морем. Чайки встречали рыбаков, немногих оставшихся ещё в этом городе. Сейчас уже редко Авока провожала своих жителей в море. Но несмотря на то, что рыбацких шаланд становилось всё меньше и меньше с каждым годом, рыбы на базаре никогда не убавлялось. И обленившиеся чайки не уставали клянчить для себя рыбу. Они, с наступлением сумерек густо покрывали берег и качались на волнах, на самом прибое, и забирали всё то что оставляли на берегу рыбаки. Чайкам было чем поживиться.

      Уже почти наступила ночь, когда на морском пляже появились соперники чаек. Трое мальчишек, из которых ясно выделялись два подростка и малыш лет семи, может восьми. Они медленно брели по ночному берегу, подбирая то что не подобрали чайки. Освещая песок вокруг себя маленьким факелом, мальчики собирали в сумку выброшенную рыбаками тюльку. С особенным восторгом мальчишки находили небольших рыбёшек, которых тоже