Каменный муравейник. Оптимистическая антиутопия. Алексей Игоревич Поляков

время в компании царила обстановка строжайшей секретности: ведь, поднимая кого-то на ноги, вы сразу же наживаете и врагов. Поэтому в вакансии, на которую откликнулась Хьёрн, значилось примерно следующее: требуется программист по оптимизации клиентской базы данных. Да и приглашения на собеседование ей никто не присылал: наша база – не из числа тех, которые можно взять и сразу доверить незнакомой двадцатилетней девушке. Она сама пришла в офис, каким-то образом угадав время, когда я там появляюсь (а бывает это не так часто) и уточнила у секретаря, есть ли такая вакансия. Получив утвердительный ответ, что-то пощелкала в своем планшете и спросила, почему так сильно греется пятый сервер в стойке D-26. Я как раз проходил мимо и краем уха услышал, что незнакомый человек интересуется состоянием сервера, вопрос с охлаждением которого мы решали полчаса назад (все машины у нас «разогнанные» и работают на предельных скоростях, но и их обычно недостаточно). Собеседование с Хьёрн я провел сразу же и лично, без посторонних ушей: мало ли, откуда взялся человек, который слишком много знает?

      Познания в программировании у девушки оказались блестящими: в отведенное время ко всем тестовым заданиям она написала по два варианта решения. Сначала продемонстрировала «классические» и вполне ожидаемые алгоритмы, а затем, со словами «а так будет быстрее», открыла другой код, сложный для понимания и весьма оригинальный. Разумеется, мы приняли ее на работу.

      Конечно, сразу раскрывать перед новым, к тому же столь мистическим образом появившимся сотрудником все карты никто не станет. Но что-то мне подсказывало: девушке можно доверять. Да и сама Хьёрн, где-то намеками в разговорах, а где-то и результатом работы, написанным «в дополнение» к основной задаче, давала понять, что прекрасно понимает, чем мы занимаемся. Поэтому никакой формальной передачи «допуска» к конфиденциальным данным не было: просто, начиная с какого-то момента, я понял, что она и так все знает, и мы стали свободно общаться на любые темы, связанные с делами компании. А вскоре Хьёрн стала нашим ведущим программистом.

      В какой-то момент она зашла в наш технический отдел и попросила паяльник. А в последующие дни частенько засиживалась вечерами после работы и что-то мастерила из неисправных плат, которые мы не успели утилизировать. И, наконец, продемонстрировала мне два собственноручно перепаянных из горелой рухляди сервера. Причем работали они чуть быстрее, а грелись гораздо меньше десяти «убитых» машин, из частей которых были собраны. Затем Хьёрн уговорила меня отправить ее в двухмесячную командировку на один из «спасенных» нами заводов по производству микросхем. Благодарное руководство ставшего убыточным и снова поднятого нами на ноги предприятия разрешило девушке осваивать процессы проектирования и производства микроконтроллеров, сколько ей заблагорассудится, и даже привлекать в разумных пределах к своим проектам