Брат. Алиса Николаевна Атрейдас

зажал уши и, давясь от смеха, побежал к выходу.

      На этот раз попасть в больницу оказалось намного проще – уборщица как раз намывала полы.

      Илья прошел по мокрой плитке и с надеждой посмотрел вниз– следов не оставалось.

      Родителей в коридоре не было. Сразу стало грустно. Не то, чтобы Илья по ним соскучился, просто родные лица сейчас много значили.

      Чтобы попасть в реанимацию пришлось почти час просидеть под дверью. Удалось прошмыгнуть вместе с медсестрой, которая заглянула и снова ушла, закрыв за собой дверь.

      Илья ошарашено пялился на пустую кровать. Страшное предчувствие заползло и сдавило грудь.

      – Федька, братишка… Ты чего это?

      «Не мог он умереть! Наверное, его перевели в палату».

      Соседнее место, где лежал мужик с рыбьим взглядом, тоже пустовало. В реанимации осталась только девушка. Илья подошел к кровати и посмотрел на пациентку: бледная, словно прозрачный фарфор, кожа обтягивала высокие скулы и остренький подбородок с трогательной ямочкой; ресницы длинные, слегка загнутые.

      «Интересно, какого цвета у нее глаза?» – как-то некстати подумалось.

      Голова девушки гладко выбрита, из-за этого кажется совсем ребенком. Илья подошел к карточке, прикрепленной в ногах кровати.

      – Лиза Карпенко, 21 год.

      В анамнезе самое понятное слово ─ «кома». Илья попытался разобрать каракули – похоже, девушка решила покончить жизнь самоубийством и наглоталась таблеток. Кома – последствие тяжелейшей интоксикации.

      Странно, но она не была похожа на ту, которая уходит из жизни добровольно. Он подошел ближе и склонился к лицу девушки. Губы причудливо изогнуты, так и кажется, что сейчас расцветут улыбкой. Венка на виске беспокойно бьется тонкой змейкой. Илья коснулся кончиками пальцев щеки Лизы – шелк и то грубее, чем ее кожа. Он продолжал водить по ее лицу, наслаждаясь ощущениями.

      Открывшаяся дверь, заставила его отскочить в сторону.

      – Горцева в какую перевели? – спросил врач, взглянув на кровать Федора.

      Услышав свою фамилию, Илья напрягся.

      – В шестую, Андрей Валентинович, он один там, родители с ним.

      – Кто разрешил посторонних? –  бросил доктор, быстрыми движениями перелистывая анамнез Лизы.

      – Так Вы и разрешили, – стушевалась молодая женщина, то ли врач, то ли медсестра. – Сказали, их присутствие благотворно влияет…

      – Ясно, – прервал ее Андрей Валентинович. – Второй сын у них погиб, – негромко, вроде как для себя, произнес доктор, – пожалел мать… Ну-с, Лизонька, ты, я смотрю, решила отоспаться получше, – он с какой-то отцовской нежностью приподнял веки девушки, потрогал пульс и повернулся к женщине. – Наташа, из ее родных, знакомых никто не объявился?

      Наташа медленно покачала головой.

      – Ясно.

      Они так быстро покинули реанимацию, что Илья не успел проскочить вместе с ними, дверь захлопнулась перед носом.

      «Интересно, что будет, если сунуть ногу в дверь? – пролетела шальная мысль. И тут же: – Федька жив!» – слова врача радостно трепыхались в сердце Ильи.

      – Лиза,