Брат. Алиса Николаевна Атрейдас

шевельнулось странное чувство, что истина где-то рядом, надо просто ее понять. Превозмогая боль, встал. Итак, первым пунктом − морг. Надо найти свое тело. Хотя, сейчас уже казалось, что это ничего не даст. Но с чего-то надо начать.

      Морг находился в отдельном здании сразу за больницей. Вряд ли тело отвезли в другое место. На удивление, двери нараспашку.

      – День открытых дверей? Или меня тут ждут? – Илья захромал ко входу.

      И тут же столкнулся с необъятной женщиной, которая буквально смела его с дороги, да еще и прошла по нему. Ощущение, что тебя переехал каток! Хорошо хоть дверь не закрыла.

      Уже в коридоре Илья зябко поежился. Не каждый день приходишь посмотреть на свой труп.

      – Может, ну его на фиг?

      «Начала появляться привычка говорить вслух,» – подумал Илья.

      – Здесь есть кто живой? − крикнул, а сердце замерло в ожидании ответа.

      Напрасно. Он вздохнул и, придерживая больную ногу, пошел по коридору. Из-под одной двери пробивалась полоска света, там явно кто-то был. Илья подошел к проему.

      – Она ушла? – донеслось из-за полуоткрытой двери.

      Этот вопрос заставил Илью подпрыгнуть. Неужели его заметили?! Сердце возбужденно затрепыхалось.

      – Укатилась будет более правильно!

      Тычок в спину и Илья ввалился внутрь кабинета, в который зашел дородный детина в халате.

      – Дениска, плесни мальца, а то эта грымза все нервы повытягала! – попросил пожилой лысеющий мужичок, сидящий за столом.

      – Неча жениться было, – хохотнул детина, он же Дениска, и захлопнул за собой дверь.

      – Черт! – Илья поднялся с колен и на автомате отряхнул джинсы.

      Тоскливо обернулся на дверь, потом взглянул на работников морга, которые деловито расставляли на столе закуску, и понял, что он здесь застрял надолго. Осмотрев небольшой кабинет, не нашел ничего лучше, как улечься на кушетку. Блаженно вытянул ноги, подложил руки под голову и прислушался к разговору.

      – Ты ее чего так откормил-то, Сидор Фомич? – Дениска смачно откусил малосольный огурчик, и у Ильи потекли слюнки.

      – Это она еще похудела на пять килограмм. Сидит на какой-то новомодной диете, черти ее задери! Вот и шастает с голодухи, житья от нее нет…

      – Да с ее весом эти пять килограмм – все равно, что скидка в пять долларов с «Мерседеса», бу-га-га, – заржал Дениска и щедро плеснул в стаканы водку.

      – Не томи душу, щенок! – Сидор Фомич нетерпеливо схватил стакан и, не чокаясь, махнул его в себя. – У-у-ах! Бр-р-р! Хороша, зараза! Давай, сразу по второй!

      – Ты хоть закуси, Фомич!

      – Ты стакан-то не грей, умник! С поверхности водки испаряется семь молекулярных слоев в секунду, – Фомич опрокинул еще стакан и, сжав кулаки, снова издал забористое – бр-р-р! – А вот теперь и закусить можно! – он взял кусок черного хлеба, живописно водрузил на него сало, припорошил солью и, зажмурившись, открыл рот.

      Дверь распахнулась зло, неожиданно, громко, словно ее вышиб разъяренный вэдэвэшник.

      – Ах