Нежная война. Джулия Берри

какому из обвинений? – уточняет богиня. – Неверность или неуважение?

      Ноздри Гефеста гневно раздуваются. Суд только начался, но уже превратился в нелепый фарс.

      – По обоим.

      – Ах, – говорит она. – Я повинна и в том, и в другом.

      Гефест выдерживает длинную паузу.

      – Ты признаешь себя виновной?

      Она кивает.

      – Ох, – бог огня не ожидал такого поворота событий. Все умные речи и хлесткие замечания, которые он подготовил, покинули его, словно предатели.

      – Я тебя разочаровала, – в голосе Афродиты звучит сочувствие, в искренности которого не посмел бы усомниться ни один человек. – Тебе станет легче, если ты представишь нам свои доказательства?

      Кто кем манипулирует? Она не напугана. Никакие доказательства не имеют для нее значения, но Гефест потратил не один месяц, чтобы их собрать, поэтому он все равно показывает свои находки суду. Свет тускнеет, и в воздухе перед ними возникает ряд изображений. Богиня любви и бог войны целуются в тени беседки. На заснеженной вершине вулкана Попокатепетль, утопающей в алых лучах заката. Держат друг друга в объятиях рядом со статуей на острове Пасхи и на белом песке греческого острова Закинф.

      – Гермес, – бормочет помрачневшая Афродита. – И зачем только Зевс дал ему фотоаппарат?

      Если Гефест и надеялся, что его жена сгорит от стыда, увидев его неопровержимые доказательства, то его ждало только разочарование. Она бесстыдна. Его брат – тоже. Было глупо надеяться, что ему удастся побудить их к раскаянию. Изображения растворяются в воздухе, и в комнате повисает тяжелое молчание. Афродита внимательно следит за мужем, пока в его голове вихрем проносятся десятки мыслей. На что он надеялся? На слезное раскаяние? Отрицание вины? Он должен был догадаться, что это не сработает, но отчаяние затуманило разум бога-кузнеца. Из всех живых созданий, рожденных космосом, он один не может помолиться богине любви и попросить у нее помощи в разрешении своих семейных проблем. Несчастный олух.

      – Гефест, – мягко говорит Афродита. – Неужели ты устроил этот суд только для того, чтобы я призналась в том, чего не стыжусь и не отрицаю?

      – Тебе стоило бы стыдиться.

      – На самом деле тебя мучает совсем другой вопрос. Ты хочешь знать, почему я тебя не люблю.

      – Это просто, – встревает Арес. – Она любит меня.

      Судя по всему, Афродита находит его слова уморительными, и он недовольно скрещивает свои огромные руки на груди. Отсмеявшись, богиня смахивает с глаз слезинки и снова начинает говорить:

      – Я не люблю ни одного из вас.

      Арес резко выпрямляется и нелепо выпячивает нижнюю губу.

      – Гефест, – продолжает Афродита, и он чувствует, как из судьи превращается в свидетеля на допросе. – Ты любишь меня?

      Бог огня не знает, что ей ответить. Чего она добивается? Ему отчаянно хочется, чтобы его тупоголовый брат прямо сейчас провалился сквозь землю.

      – Я сама отвечу на этот вопрос, – вдруг говорит она. – Конечно, ты не любишь меня.

      – Я… Это… – запинается