Когда цветут орхидеи. Мэган Стентон

увидеть, как брат-близнец ее мужа выплеснул остатки горячего напитка в камин.

      ***

      Лондон 1845 год

      Цирк месье Савари,

      Линд не уверенно перешагнул порог цыганского шатра. Все его нервы были напряжены до предела, а ладони вспотели, так, что юноша незаметно вытер их о брюки. Внутри сидела молодая женщина, не старше, чем он сам. И она была очень некрасива. Точнее черты ее лица были какими-то грубыми, почти мужскими, а вот глаза, напротив, притягивали взгляд, затягивая в свою глубокую фиалковую пучину. Он посмотрел в эти глаза прямо в упор, и понял, в записке она не соврала. Она знает, кто он такой, знает, что он сделал, и что еще собирается сделать.

      Женщина невольно дернулась и подалась назад, когда Линд приблизился. Но при этом смело продолжала смотреть в его глаза.

      – Как ты узнала кто я?

      – Убийцу всегда выдают глаза.

      – В самом деле? – он старался, чтобы его юный голос звучал как можно старше.

      – Глаза – это зеркало души. А у тебя нет души, поэтому и глаза твои пусты.

      – Ты очень глупа, раз говоришь мне такие вещи.

      – Я говорю только то, что показывает мне мой дар.

      – Я не верю в эту чушь.

      Женщина хитро улыбнулась.

      – Вчера я видела, как ты увел девчонку после представления. И видела, что ты с ней сделал.

      – Ты ничего не докажешь.

      – Тогда зачем ты пришел? – она поднялась на ноги, и оказалось, что она примерно одного с ним роста. У нее была очень красивая фигура, длинные ноги, тонкая талия, и сценический костюм, лишь подчеркивал ее привлекательность. Первое впечатление о том, что она не красива прошло. Теперь она казалась очень соблазнительной.

      – Я здесь, чтобы убить тебя.

      – Если ты меня убьешь, я не смогу тебе помочь.

      Он рассмеялся.

      – Помочь?! Чем ты можешь мне помочь, если ты не можешь помочь даже себе? – Линд невольно поморщился, оглядывая убогое жилище цыганки. Его дорогое пальто выделялось среди нищеты и грязи, словно кусок золота среди глины. – Чем мне может быть полезна та, кто прозябает в вонючем цирке?

      – Если бы я не была здесь, мы бы не встретились. Идем. Я кое-что тебе покажу, и ты сам тогда решишь, нужна я тебе или нет, – она повернулась к нему спиной и пошла в дальний угол шатра.

      Юноша колебался лишь секунду и двинулся следом. Женщина отодвинула тряпичную штору, и вышла в спрятанную за ней дверь в ночную прохладу.

      – Если ты готовишь мне западню, я убью тебя раньше, чем, ты успеешь пискнуть.

      – Не спеши бросаться угрозами, я хочу, чтобы ты все увидел сам.

      Они шли молча по пустынному, поросшему жесткой травой полю, в сторону Темзы. Полная луна тяжело нависала над городом, тускло освещая водную гладь и постройки из темно-серого камня, покрытые мхом.

      Наконец Земфира остановилась у заброшенного сарая у самой реки. Из кармана на широкой юбке она достала ключ, и отперла тяжелую деревянную дверь. Ржавые петли громко скрипнули, когда дверь отварилась, изнутри пахнуло плесенью. И страхом.

      Линд бы не с чем не перепутал этот сладкий