Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…. Лора Козловская

на эту вершину целомудрия и лишить её девственности… Не ошибусь, если скажу, что такого скалолаза и по сей день не нашлось. На мой взгляд, Герда Карловна не та женщина – пардон, девица – которая могла бы пробудить в мужчине страсть. Как думаешь, Михаська, наша Герда Карловна и по сей день первородным грехом не запятнана? Все так же невинна?..

      – Фу!.. – брезгливо поморщился Михаил. – В Герде Карловне напрочь отсутствует женское начало, потому-то и в голову не придут рассуждения о ней в контексте невинности – или чего-то того, что её хоть как-то отождествляло с прекрасным полом. Она попросту робот в женском облипни, и не более… А вот невинность, Станек – это понятие, касающееся особ юных… особ, от которых исходят флюиды нежности, женственности, высокой девичьей нравственности… Понимаешь, о чем я?..

      – Нет… не понимаю тебя! – с недовольством смотрел на него Станислав. – Ты что, Богдан, с дороги переутомился?! Ты еще на колени встань да вознеси к небесам руки, прославляя чистоту девичьих намерений. О каких флюидах высокой нравственности ты здесь говоришь?! Да в любой панночке греховных зачатков больше, нежели нюхательного табака в табакерке!..

      – Тебя послушаешь, Станек, и жить страшно делается! – устало отмахнулся от него Михаил. – Разве, не существует среди женщин тех, которые преданы своему мужчине?.. Только одному ему, только своему единственному!..

      – Пан Богдан… или ты окончательно рассудка лишился, или меня разыгрываешь! Куда пропало то единомыслие, которое всегда укрепляло нашу с тобой дружбу?!

      – Я, пан Войцеховский, верю в чистоту отношений между мужчиной и женщиной!.. По крайней мере…. очень бы хотелось в это верить…

      – Ты веришь в небылицы, пан Богдан! Заруби себе на носу, братишка, любая женщина нравственна только до тех пор, пока не востребована ни одним из мужчин. Не существует в природе нравственных женщин!.. Существуют только не востребованные мужчинами женщины, потому-то и сохранившие свою невинность. Вот и вся теория, переходящая в практику! Ой… тебе ли, Богдан, это втолковывать…

      – Не знаю тогда, что и сказать!.. – мрачно вздохнул Михаил. – Но мне бы очень хотелось верить в большое и светлое чувство между мужчиной и женщиной.

      – Читай сказки, малыш, – ядовито кинул Станислав. – А что касается Герды Карловны, так это образец того, какой ни в коем случае не должна быть женщина. Ведь в ней сроду ничего женственного не было. Ну, что такое Герда Карловна?.. Так… тщедушное тельце без всяких женских форм… Крысиное личико и маленькая, как дыня, головка, заполненная до отказа всякого рода сентенциями..

      – Помню, помню все её нравоучения, Станек, – подхватил его мысль Михаил…

      – А я, Михаська, как сейчас помню её, деловито расхаживающую по комнате… Туда-сюда… Туда-сюда… От окна к двери… От двери к окну… – посмеивался Станислав, при этом поглаживая свои усики. – Руки заложены за спину… в руках указка. Она мне всегда птицу-секретаря в такие минуты напоминала или арестанта в камере предварительного заключения. А помнишь, Михаська,