О, женщина!. Олег Стефанов

прекрасный город, лежащий в руинах после бомбёжки. Осколки несбывшихся надежд. Пепел отвергнутых желаний. Миражи счастья. Вместо ароматов бьющей фонтаном жизни – удушливый запах гари.

      Разрушенный город можно восстановить, и даже усовершенствовать, расширив проспекты, насадив новые клумбы, заменив устаревшие коммуникации на более современные. Пройдут дожди, сойдут снега, и в него вернутся и жизнь, и веселье. Любовь возродить нельзя. И улучшить нельзя.

      В какой-то момент стало невозможно разобраться, как всё случилось, кто прав и кто виноват. Выход был только один: бежать! Куда глаза глядят. Чтобы поскорее всё забыть. Иного не дано.

      Лариса и Саша начали жить врозь. Вскоре после этих событий мы с Ларисой случайно встретились в городе и разговорились.

      – Я развожусь с Сашей. Официально. Уже подала документы.

      – Сожалею.

      Зачем Ларисе понадобилась откровенность с посторонним мужчиной, который в её жизни ноль без палочки? Хотела оправдаться перед давним другом семьи? Найти опору в человеке, не склонном кого-либо порицать? Не знаю. Для меня эта случайная встреча была шансом задать вопрос, который меня мучил.

      – Лариса, почему ты приняла такое решение? Что с Сашей было не так?

      – С Ромой мы знакомы со школы. Он уже тогда был в меня влюблён. Саша, конечно, практичный. Рома слабее, не от мира сего, зато он дарит мне стихи. Хочешь послушать?

      Лариса вынула из сумки затёртую школьную тетрадь, исписанную незнакомым мне почерком, открыла её и начала читать. Как и следовало ожидать, Рома был не Байрон. После третьего стихотворения мне стало скучно, но останавливать Ларису было как-то не с руки. Я пропускал текст мимо ушей, прислушивался к нюансам звучания дрожащего голоса Ларисы, и наблюдал, как её глаза постепенно увлажняются от слёз, и как по ресницам скользят маленькие капельки. Отчего она плакала? Быть может, от счастья. Быть может, от горя. Или и того, и другого, вместе взятых.

      Несвоевременность

      Полюбив Его, Она позабыла о гордости и об устоявшихся нормах поведения – в том смысле, что действовать начала первой. Она записалась актрисой в самодеятельный драматический театр. Не потому, что очаровалась магией кулис, а потому, что в этом театре был Он. На каждой репетиции Она подпирала руками бока и спрашивала: «Когда ты, наконец, пригласишь меня на свидание?».

      Он влюбился в Неё с первой встречи, и уже давно открылся бы Ей, если бы не боялся её отказа. Он вбил себе в голову, что мужем такой красавицы может быть только Ален Делон. Её фотографию он носил в рюкзаке за тысячи километров от дома – но Ей никогда об этом не говорил.

      Став студентами, они не виделись. Чтобы обмануть память, Он флиртовал с другими девушками. К четвёртому курсу Он почти забыл о Её существовании, поэтому удивился Её звонку. Она попросила о встрече, и добавила, что «нужно поговорить».

      Вечером того же дня они вместе бродили по городу. Он был в ударе, говорил о театре, в который вскоре должен получить