Император Галерий: нацлидер и ставленник тетрарха. Книга вторая. Лавры не жухнут, если они чужие. Айдас Сабаляускас

и опять же моего бренда! Так должно быть, пока я главный тетрарх. Я строю свой миф, который окружает и должен окружать мой ореол. Миф, нимб и ореол едины и неделимы, как Вечный Рим! Они вписаны друг в друга и в мою историю! Поэтому и нимб тоже парит над моим затылком! Каждый кирпичик, каждое лыко должны быть в фундамент и в строку. Тебе же нужно исподволь, но, советуясь и согласовывая каждый свой шаг со мной, готовиться к взращиванию твоего личного мифа. Ибо даже мой нынешний миф, всем прежним мифам мифище, станет со временем работать на тебя. На тебя! Чуешь? Клади первый камень в создание собственной мифологии, начав строить дворец в Фессалониках. Становись строителем… ну, хотя бы как грядущий грузинский царь Давид IV Багратион! Прогреми этой эпопеей на все Балканы! На всю империю! Это будет межпланетная, межгалактическая стройка века! Когда я уйду далеко-далеко, не мучаясь и не тревожась, победа над Нарсе и все иные виктории, мои ли, твои ли, чужие ли, станут лыком, камнями и строками нового мифа – твоего! Да и постройка дворцового комплекса, а особенно Триумфальной арки как его составной части, переживёт тебя на века! Пока же навалимся всем миром, всем народом, всей землёй и потрудимся над заключением мирного договора с нашим восточным соседом и заклятым другом. Да, ты прав, все страны как страны, граничат друг с другом, и только Рим граничит с Юпитером и целым Пантеоном Олимпийцев, ну, и ещё с персидским нечестивым Ираном и не-Ираном, про варварские племена упоминать вообще нет смысла – орды мурашей, одна другую сменяющие! Ты прав даже в том случае, если этой мысли ни разу не произносил вслух и в твоей голове она сроду не прогуливалась и не ночевала, как тучка золотая на груди утёса-великана.

      – Ночевала! Ещё как ночевала! Правда, всего один раз. Только утром в путь она умчалась рано, по лазури весело играя. Улетела, но обещала вернуться.

      Главный тетрарх опешил от неожиданности и даже наглости, ненадолго прервал поток своего сознания, выполнявшего роль урока, представил себе почему-то Карлсона с дворцовой крыши, пробуравил взглядом зрачки Галерия и, обнаружив, что цезарь в этот раз не отвёл глаза и не опустил их долу, продолжил:

      – Если что-то требуется менять, надо не бояться это менять. Следует быть стопудово уверенным, что это надо менять ради достижения поставленной перед собой цели. Надо это долгосрочно менять, несмотря на ехидные улыбочки, смешки за спиной, шишки от падений или даже тычки, тумаки, синяки и побои. Надо реагировать на импульсы извне и даже неоднократно изменять сами изменения, управлять ими, снова и снова вносить коррективы, при этом продолжая менять сущность субстанции в нужном тебе направлении. Только тогда цель может стать результатом. Пусть даже и не таким результатом, каким он замысливался, но близким к замыслу. Не цель, а результат оправдывает средства. Цель, которая не реализована, делает человека преступником, коли с его средствами большинство элиты не согласится. Ты вряд ли сегодня способен действовать в такой логике. И вряд ли даже поймёшь сейчас,