Практика соприкосновений. Леонид Бабанский

мальчишек снять куртки и пальтишки, оставить их у девушек на виду и играть в футбол – две команды в одни ворота. С его участием.

      Я увлёкся поначалу больше всех – ещё бы: на трибуне сбоку сидели мои друзья, Витька и Колька. Это же ведь они специально пришли сюда, на стадион, чтобы как-то оценить в том числе и мои футбольные успехи. Как здорово, если в дальнейшем можно было бы поиграть и в более взрослой команде. Я, конечно, разошёлся – беготни и всяких воплей с моей стороны было предостаточно, пока я не перестал замечать своих уважаемых друзей. То они мирно сидели на трибуне, на девчонок поглядывали, а то вдруг их как ветром сдуло. А просились на мой футбольный урок, вроде меня, как бы, изучать… Во, дела. Настроение играть как-то пропало, нога сразу подвернулась, и я поплёлся на скамейку запасных.

      Сидел я там не очень долго. Как только до меня дошло, что игра на поле совершенно расстроилась, как только повёл я глазами по сторонам – сразу приятелей своих и обнаружил. Под трибунами! Так уж они были сделаны, эти трибуны – как жалюзи: чуть сверху посмотришь – одни доски, чуть снизу – видно всё как на ладони. Я встрепенулся и быстро побежал – подобраться к своим приятелям поближе и посильнее их испугать, поскольку они меня, по-видимому, совершенно не замечали.

      И только я подкрался к ним, стараясь не наступать на всякий подтрибунный мусор, как Витька первый заметил меня, дико вздрогнул и заткнул мне рот моею собственной фуражкой. Потом сунул мне под нос кулак:

      – Тихо!.. Не вздумай вякнуть!..

      – Это что тут у вас такое происходит, – забормотал я, но Колян состроил страшную рожу:

      – Молчи!.. Сейчас сам узнаешь!..

      И подтащил меня почти что за шиворот к одной узкой, но продолговатой щели меж досок, откуда проливался дневной свет.

      – Смотри сюда… Только молча. Нам не мешай!

      Ну, поскольку щели хватало на всех, и я туда сунулся. Что же я там увидел такого, чем мои любезные хлопцы просто-таки наслаждались? Вначале показалось – ничего особенного.

      Сверху раздавался топот, от которого пыль сыпалась на голову – это девчонки устроили возню. А некоторые из них сидели спокойно, в произвольных позах, по какой причине совершенно ясно было, кто во что одет. Потому, что в те времена девушки носили только юбки, и больше ничего подобного. А что у них надето под юбками, в общем, мне казалось, и так можно было бы догадаться. Вот у меня, например, мама в те годы трудилась в КГБ, и когда за ней по разным служебным вопросам днём, вечером или ночью приезжала дежурная машина, мама собиралась на работу в считанные минуты и металась при этом по квартире как молния. Ну, в чём была. Что, казалось бы, особенного? Следовал вывод: весь остальной женский пол одевается приблизительно в точности так же. Тогда по какой причине мои уважаемые приятели с таким диким наслаждением любуются простым женским бельём? Да ещё и меня приглашают – смотри, дескать, дурень, вот подружка твоя сидит – дура дурой, и трусишки у неё дрянь, кто же такие носит, а ты, лопух, столько раз её до дому провожал, в зелёных трусищщах… Истинно, лопух.

      Внезапно зелёные