Черная тетрадь. Ольга Евгеньевна Шорина

у меня опять слёзы стали набухать.

      – Расслабься! Посмотри, какая погода, – весна!

      Понятное дело, что приходить больше не стоит.

      «Не учащай входить в дом друга твоего, чтобы он не наскучил тобою и не возненавидел тебя».¹

      Заметки на полях 20лет спустя

      Это у нас Синодальный перевод, а вот другие варианты:

      «Пореже ходи в дом друга – иначе, устав от тебя, он тебя возненавидит» (Новый русский перевод);

      «Не ходи часто в дом друга своего, чтобы ты не надоел ему и не стал ему ненавистен» (под редакцией Кулаковых).

      И заодно и про Наташиных соседей с их «коммуной»:

      «Также не ходи слишком часто в дом соседа твоего, иначе он возненавидит тебя» (Перевод Международной Библейской лиги).

* * *

      А Наташа, у неё другая жизнь. Не только мошенническая учёба во множестве учебных заведений по фальшивым аттестатам, выправленных матерью, сколько пьянки-гулянки с другими «стьюдентами». Она сказала, что её дед на Женский день соврал мне, что её нет, не потому, что я зачастила, а просто она отсыпалась после пьянки со студиозами в Москве. Всё причитала, как тогда, на Новый год:

      – Ой, как мне плохо! Я уже и активированный уголь выпила! Тебе хорошо, ты не пьёшь! Говорят, капустный рассол помогает!

      А дед считает, что я мешаю их алкашке учиться! Да она и не ходит никуда, всё дома сидит. По комнате раскидано нижнее бельё, книжки закладывает картонками от весьма неприличных вещей.

      Мне нравится его бесить. Как когда-то и мать Летовой. Как он, такое хамло, такой грозный, совершенно беспомощно причитает:

      – Наташа, ты уже час с одной девочкой занимаешься!

      А может, зря я назвала Алкашку Алкашкой? Надо было так прозвать Бурундукову. А Алису – Фашисткой. За её деяния.

      11 марта 1999, четверг

      В понедельник, приехав из Гребнева, я стала читать «Стилиста» Марининой.

      «И эту жизнь ему придётся как-то прожить, хочется ему этого, или нет».

      Это думы ещё не старого инвалида-колясочника в роскошном, специально оборудованном коттедже на самом юге Москвы. И до чего они созвучны моим!

      «Ты сидишь в клетке, а вокруг тебя летают бабочки».

      А это образ из японской поэзии.

      12 марта 1999, пятница

      Сегодня вновь поехала во Фрязино. Я с детства очень люблю этот маленький, просто игрушечный, городок.

      В этот раз дошла до Вокзальной улицы, а там солдаты:

      – Извините, у вас рубля не найдётся?

      – Да я зарплату давно не получаю, извините…

      У меня и правда всего пять рублей на обратную дорогу.

      И мысль: ты – ничтожество! Никакой зарплаты тебе не положено!

      Зашла на станцию Фрязино-Пассажирская, вокзал. Уютная такая, хорошенькая. Бездомный пёс лежал с краю, запорошенный снегом, как битым стеклом. Хоть бы в кассу заполз! Идут два пьяных мужика:

      – А ну что это тут за шавка? Щас я её!

      – Да иди, иди ты спокойно.

      Ещё один Сафронов выискался, выродок! Только пьющий! А я всегда считала, что все

1

Книга Притчей Соломоновых, 25:17 (конкретно – «Мудрые изречения Соломона, собранные слугами Езекии, царя Иудеи»).