Катынь: СС+НКВД – шляхта. Александр Черенов

свою парадоксальность и алогичность. Ведь, когда дела шли хорошо, он, по ситуации обязанный пребывать в хорошем настроении, пребывал в плохом. Зато, когда «дело пахло керосином», он, как ни в чём не бывало, шутил, был полон энергии, мажора и оптимизма. Ну, словно пытался всем этим поделиться с товарищами, реагирующими на плохое традиционно, и поддержать их личным примером. Вот и сейчас вождь пребывал, если не в мажорном, то в рабочем настроении – и вполне кондиционным.

      – Так, что, Борис Михайлович уже сделано в плане нашей подготовки?

      Шапошников развернул папку.

      – Всё то, о чём мы с наркомом докладывали Вам на прошлой неделе, товарищ Сталин, выполнено. А именно: приказ погранвойскам, продление срока службы всем, подлежащим демобилизации, выделение из управления МВО управления Десятой армии с передачей его в состав Белорусского Особого военного округа. Кроме того, закончена разработка плана наступления против Польши. Генштаб подготовил приказы БОВО и КОВО о развёртывании полевых управлений округов. В составе обоих округов создаются оперативные группы войск: четыре – в БОВО, три – в КОВО. Подготовлены совместные директивы наркома обороны и Начальника Генерального штаба «О начале наступления против Польши».

      – Покажите.

      Шапошников немедленно передал Сталину скрепленные металлической скрепкой машинописные листы. Сталин быстро пробежал глазами текст.

      – Неплохо – но чуть больше категоричности не помешает.

      Сталин вернул бумаги Шапошникову, и на мгновение ушёл глазами в сторону.

      – После слов «… скрытно сосредоточить и быть готовым»… лучше написать так: «к решительному наступлению с целью молниеносным ударом разгромить противостоящие войска противника». Не возражаете, Борис Михайлович?

      – Ну, что Вы, товарищ Сталин? – улыбнулся Шапошников – и взялся за карандаш.

      – А что у тебя, Вече?

      Сталин пустил струю дыма в сторону Молотова. Предсовнаркома разгладил пальцем короткий ус.

      – Сегодня Шуленбург опять просил меня – а в моём лице советское правительство – сообщить ему дату наступления Красной Армии. Сослался на запрос Берлина.

      Сталин хмыкнул.

      – Так ведь позавчера уже просил – и о том же самом?

      Молотов покривил щекой – и развёл руками.

      – Теперь не отстанут. Будут «душить», пока мы «не сознаемся».

      Сталин и Ворошилов рассмеялись. Шапошников, занятый поправками вождя, участия в общем веселье не принимал.

      – Ну, и что ты ему ответил?

      – Сказал, что время ещё не пришло.

      – Он, конечно, «обрадовался»?

      – Ещё, как! – хмыкнул Молотов. – Но с меня – что возьмёшь? Я ведь – «Господин Нет»!

      Ещё немного посмеялись. Совсем немного: вождь не дал «развернуться».

      – Кстати – насчёт «обрадовался».

      Сталин вернулся к столу, и быстро нашёл нужную бумагу.

      – Тут