Катынь: СС+НКВД – шляхта. Александр Черенов

пожал плечами – и Сталин медленно направился в голову стола.

      – Хорошо. Тогда ты, Клим, немедленно пригласи к себе Кёстринга или Типпельскирха, и постарайся разговорить немцев. Я, в свою очередь, поставлю задачу Разведуправлению: пусть они задействует свои каналы.

      Сосредоточенный взгляд Сталина разрезал пространство вдоль стола напополам.

      – Нам нужна точная информация о характере и результатах операции «Вайс». Только, имея её, мы сможем определиться со своими планами…

      Глава пятая

      – Прошу Вас, господа.

      Дипломатично улыбаясь, Ворошилов встретил Кёстринга и

      Типпельскирха у порога служебного кабинета. Немецкий военный атташе энергично встряхнул протянутую наркомом руку.

      – Ваш звонок, уважаемый маршал, буквально на полчаса опередил наши намерения.

      Улыбка на лице генерала вышла далеко за пределы требуемой протоколом. Складывалось впечатление, что Кёстринг и в самом деле был рад поделиться с Ворошиловым… немецкой радостью.

      – Причём, уважаемый маршал, мы даже не собирались звонить: хотели нарушить протокол, и… как это по-русски: «свалиться, как снег на голову»…

      Кёстринг на мгновение задумался.

      – Нет, лучше не так: «нежданно-негаданно», как тот незваный гость, который хуже татарина… Нет, опять не то…

      Пока атташе старательно морщил лоб, Ворошилов рассмеялся.

      – Пусть будет: «сюрпризом», господин атташе.

      – О, точно! – взметнул указательный палец Кёстринг.

      – Тем более, что…

      Полковник Типпельскирх сделал шаг вперёд, и остановился на одной линии с начальством.

      – … союзнический долг обязывает нас к тому, чтобы своевременно и в полном масштабе информировать вас о событиях, представляющих взаимный интерес.

      – Это очень мило с Вашей стороны, – не поскупился на улыбку Ворошилов, – только не «союзнический долг», а обязательства по договору о ненападении. Небольшое, знаете, но обязательное уточнение. Потому что – существенное.

      Подвергнутый «корректировке» и предостерегающему взгляду Кёстринга, Типпельскирх смутился. Но, давно уже спец в вопросах обходительности, Ворошилов тактично не дал неловкости затянуться.

      – Прошу за стол, господа. Чай, кофе? Или – по-русски: «чем Бог послал»?

      – Чая вполне достаточно! – рассмеялся атташе, энергично плюхнувшись в кресло. – Я, господин маршал, как-то привык к русскому чаю с лимоном. Ну, а дальше… как это по-русски: «видно будет».

      – Мне – кофе, – буркнул Типпельскирх, всё ещё мрачный

      от «постановки на место». Наверняка, его огорчение усугублялось ещё и тем обстоятельством, что этот зондаж вряд ли являлся его личной инициативой – а «пострадал за правду» один он.

      Ворошилов нажал кнопку в столе – и появился «стюард в мундире», который ловко расставил приборы, кушанья, и тут же удалился. Стараясь держать лицо, Типпельскирх потреблял хороший бразильский кофе,