Чужой Завет. Эссе. Часть вторая. Владимир Буров

уже обо всем забыли.

      Потом был организовано его популяризаторство запретом в библиотеках военных городков – мало? Так теперь ишшо разик, ишшо раз от иво отречемся, – чтобы:

      – Помнили-и.

      Уж, Михаил Соколов-то, заснул, что ли, за рулем?

      Пьют для чего?

      Только для того, чтобы хоть так, наконец, заметили.

      – – – – – – – – – – – —

      06.11.18

      Человек взял палку не для того, чтобы стать homo sapiens-om путем избиения ей непокорных, а чтобы последовать совету того козла, который учил Беатрикс Кидо и вырвал лишний глаз у Гадюки – Пэй Мэя:

      – Совершать событие в два тяжеленных этапа:

      – Если хочешь жить, как человек – ешь вилкой, ибо лапами едет те, кто не понял до сих пор Нового Завета:

      – Хотя и будет незаметно, что при помощи, но так и так увидите, – что:

      – При посредстве, – сообщил уже Владимир Высоцкий.

      – – – – – – – – – – – —

      07.11.18

      Аверин говорит:

      – Война и мир – роман Толстого – это путь героев этого романа – Пьера, там, еще кого-то к:

      – Богу, – фантастика!

      К какому богу, мил херц?

      Единственная правда парадокса: это рассказ про пачку сигарет Родопи:

      – Вот ты шары налил, – а:

      – Все равно просишь, что тебе вредно, старый пень.

      Путь к богу у Толстого, да, может быть, но только, как в школьном сочинении:

      – Было сказано, – а вот теперь почитайте:

      – Пошли и даже пришли верить, – а:

      – Верят ли на самом деле – вообще не имеет никакого значения!

      Имеется в виду, только одно:

      – Начали молиться.

      У Ивана Толстого преподавателем в университете была его одноклассница!

      За это ему, может быть, кое-что простить? Но врет явно не всё, вот эта передача с Борисом Валентиновичем Авериным – нормальная. С другой стороны, он уже получил подарок за это напряженное отставание по фазе, почти, как Бродский:

      – Полюбил самого Бродского в отличие от слишком придирчивых от отсутствия школьных правил правописания сестер.

      Всё же Аверин – как и его ученик, Иван Толстой – практически уверены, что правду можно доказать и без:

      – Нового Завета.

      Вот сейчас был пример – это уже с 1-ой передачи – как вохра смеялась над женщиной, барахтающейся в канаве:

      – Как можно, чтобы человек был дурно воспитан? – но:

      – Норма в той ситуации воспринимается уже иначе, – ибо все в грязи, и вохра в том числе.

      Это всё равно, что шли вместе в школу, а один мальчик или одна девочка нечаянно наступила на говно, еще слабо видимое при утреннем свете. Она, да, не смеется, – но и:

      – На сцене актеры часто не смеются, – и именно для того, чтобы зрители:

      – Верещали.

      И всё потому, что радующиеся и плачущие находятся в Разных:

      – Пространствах. – А это:

      – Новый Завет.

      Но евреи – не имея в виду физиков,