Чужой Завет. Эссе. Часть вторая. Владимир Буров

него пьеса просто не состоится.

      Почему и критикуют, то Шекспира, то Робинзона Крузо Даниэля Дэфо, как козла отпущения за 500 ошибок, допущенных его героем, и даже не поделенным на Пятницу.

      – А что делать? – как в очередной раз проинтонировал Михаил Пуговкин в Поднятой Целине, собираясь жениться и скупая всю бутылочную наличность в близлежащей округе оренбургской степи на:

      – Свадьбу, – как Фигаро у Шекспира – или, что у нас еще там, пусть будет Бомарше:

      – Погремушки Исиды, – пробуждающие человека от сна реальности, как Германна в Пиковой Даме А. С. Пушкина, зашифровавшегося под Обуховскую:

      – Инициацию.

      Быть – или не быть, – что тоже самое:

      – 21 – 22 – тройка, семерка, туз – тройка, семерка, дама.

      Что более удивительно:

      – Читатель главный герой художественного произведения, – или, наоборот:

      – Он только пришел записаться в эту библиотеку по абонементу?

      Весь мир романа оживает только в его присутствии, как вода становится дорогим вином на свадьбе, где впервые появился Иисус Христос, – а:

      – Так получается, что даже запрещено ТАК думать! – не зря, не зря принимали на сессии ВАСХНИЛ в 48-м году это постановление против прав читателя оживлять героев романа от спячки, как королевич Елисей мёртвую царевну в хрустально гробу библиотечных полок, – что он:

      – Тот один – единственный, кто только и может идти ВДВОЕМ с Иисусом Христом на Пути, куда так хотел попасть Отелло вместе с:

      – Шекспиром.

      Именно туда, про что написано:

      – Не каждое слово в строку пишется, – что значит, находится между строк, а точнее, есть только у:

      – Читателя.

      Поэтому и написано в Библии:

      – Будете спрашивать, где это, – и:

      – Не найдете.

      И вот это:

      – Где написано, – назвали наукой, а то, что ей занимается человек – не имеет значения, – и роботы могут.

      Как быть с художественной литературой? И ответ, до ужаса ничтоже сумняшеся дэзодорируемый:

      – Как Пикассо нам не нужен, так и это только иво же:

      – Финти-Плюшки.

      Очевидное прямым текстом объявляется, как Невероятное.

      – – – – – – – – – – – —

      04.11.18

      Радио Свобода – Поверх барьеров с Игорем Померанцевым. Проза Николая Лескова в музыке Родиона Щедрина

      Говорится про Блоху, которую подковал Левша, и с первого взгляда это значит только:

      – Заставь дурака богу молиться – он и лоб расшибет, – но слишком уж часто повторяется эта попытка Левши быть не хуже англичан.

      Трудно найти в его действиях позитив, так как днем, сегодня же было по телевизору показано, как собирают в Англии Роллс-Ройс – превысить кропотливость его сборки – невозможно. Спрашивается:

      – Что мог внести в усовершенствование сборки Роллс-Ройса Левша, – если предположить, что это всё-таки возможно?

      Вот только то, что говорится дальше в передаче