Слева от Африки. Марина Козлова

это я так, мысли вслух. Меня зовут Надежда Максимова. Максимова Надежда Леонидовна.

      – Год рождения?

      – Вы смеетесь? – беспомощно спросила Надя.

      – Нет. Так устроен формуляр. Но мы можем пропустить, если вам религия не позволяет.

      – Отчего же. Тысяча девятьсот семьдесят пятый. Третье октября.

      – Ваш адрес еще, пожалуйста, и все.

      – Киев. – Надежда вдруг заметила, что светлые глаза библиотекаря постоянно меняют цвет из-за того, что за окном облака периодически набегают на солнце. При солнечном свете глаза становятся ярко-голубыми, а когда солнца нет – просто серыми.

      – Киев, – повторила Надя, – Чеховский переулок, 25. Квартира сто один. Группа крови вторая положительная. Замужем. Сыну двенадцать лет…

      Человек улыбался и слегка покачивал ногой.

      – Распишитесь вот здесь.

      И подал ей журнал с формуляром.

      Надя наконец расцепила руки, отметив, что они холодные и влажные, взяла ручку и кое-как расписалась.

      – А вас как зовут? – спросила она. – Вы тоже представьтесь тогда уж.

      – Ой, простите… – он неожиданно смутился. – И то верно.

      И он встал. И склонился перед ней в полупоклоне.

      – Маркиян Вегенин.

      – А отчество? – Надя так и сидела с формуляром на коленях и смотрела на него снизу вверх.

      Он снова сел рядом.

      – Отчество по-русски произносить неудобно. Марчинович. Можно, конечно, Мартинович. Но Марчинович – это точнее. Мой отец был болгарским политэмигрантом, отсюда и фамилия, но мама его, моя бабушка Христя, была полькой. Отсюда его имя – Марчин.

      – Маркиян… – сказала Надя. – Не Марчин, конечно, но тоже непривычно.

      – Можно – просто Марк. Так меня все, в общем-то, и зовут. Ну что, включить вам компьютер?

      Надя отметила, что противоестественный узел в животе немного ослаб.

      – А год рождения? – Надя, почувствовав себя спокойнее, решила для разнообразия немного повыделываться.

      Библиотекарь хмыкнул. Подошел к компьютеру и нажал кнопку на системном блоке. Компьютер загудел так, что Наде сразу стало ясно – вентилятору системного блока осталось жить всего ничего.

      – Я родился в пятьдесят восьмом году, – донеслось из-за фикуса. – В августе. В городе Гродно.

      Пол-литровая бутылка мартини вечером была как нельзя кстати. Распитая в полном одиночестве на гостиничном балконе с видом на местный замок, наутро она напоминала о себе легкой головной болью и сухостью во рту.

      Собственно, почту можно было и не смотреть. Как выяснилось. Материалы митинга управляющих партнеров на Мальте, на который она не попала из-за неожиданно закончившегося шенгена, Надя уже видела. Она-то думала, что там что-то новое. Значит, неправильно поняла Кристиана Тоффлера, своего друга и собутыльника, с которым она могла общаться круглосуточно – с ним можно было беспрестанно ржать и обсуждать всевозможные глупости. Они и при каждой встрече мгновенно сливались в экстазе, и были неразлейвода. Нино