Никто об этом не узнает. Рита Навьер

что ты меня так ненавидишь? Что я тебе плохого сделала?

      – Ты? Мне? Плохого? Ты себя-то послушай. – Он вместе со стулом наклонился вперед. Она инстинктивно вжалась в спинку кресла. – Ты кто такая? Дура. Что ты мне в принципе можешь сделать? А я вот могу очень легко жизнь твою жалкую превратить в кромешный ад. Ты еще горько пожалеешь, что выползла из своего Задрищева, что растрезвонила всем про папочку-губернатора. Поверь, я так и сделаю, если ты только сунешься в мою школу. Даже не сомневайся. И не я один, кстати. Все до единого будут тебя травить. Там с тобой даже разговаривать никто не станет, потому что западло. Ну разве что скажут, какая ты уродина, чмошница и прочее в том же духе. Так что как угодно проси отца, чтобы он устроил тебя куда-нибудь в другое место. Но чтобы в моей школе ноги твоей не было, въехала?

      В глазах у нее стояли слезы, отчего синева казалась еще более яркой, насыщенной, даже какой-то пронзительной. Максим аж слегка смутился – не перегнул ли палку? Но тотчас взял себя в руки. Ничего, от пары ласковых еще никто не умирал, а вот если все же она заявится в их гимназию, тогда ей действительно придется туго.

      «Будем надеяться, что у нее хватит ума отговорить отца», – сказал он себе.

* * *

      На следующий день сразу после уроков Максим поехал к Ренату Мансурову. Туда чуть позже обещали подтянуться и остальные из их компании: Никита Лужин (попросту Ник), Кирилл Ладейщиков и неразлучное трио – подружки Вика, Кристина, Диана.

      – Максим! Ты куда? Ты разве домой не едешь? – окликнул его Тема, когда тот прошел мимо отцовского «Кадиллака», поджидавшего братьев у ворот гимназии. – Ну ты к семи-то вернешься? Отец просил…

      – Отвали, малой, – отмахнулся от него Максим и направился к серебристому «Таурусу» Мансуровых.

      Отец просил! Пошел он со своими просьбами! Пусть Темочка радует его присутствием и безупречным поведением за столом, а Максим участвовать в этом фарсе не собирается. С какой стати? Он даже и деньги-то его, так невзначай подсунутые, не взял. Так что пусть в свой театр играют без него.

* * *

      Мансуровы жили в том же коттеджном поселке, только через две улицы. Отец Рената владел сетью супермаркетов. Сколько помнил Максим, тот вечно жаловался на все подряд: на нерадивых поставщиков, на маленькую прибыль, на всякие проверки, на налоги. Не просто жаловался, а с горечью заверял, что работает в убыток и вот-вот разорится, открывая тем временем по всему городу новые супермаркеты.

      Дома он появлялся ближе к ночи, оставляя сына на попечение домработницы, но той обычно тоже было не слышно и не видно.

      Ренат, может, и маялся с тоски в огромном пустом доме, но зато у ребят никогда не возникало вопросов, где бы устроить вечеринку, ну или просто тихо-мирно посидеть, расслабиться.

      – У меня, кстати, травка есть убойная. Афганская, – подмигнул он Максиму.

      Ренат время от времени дегустировал разные вещества, понимал в них толк, знал, где ими разжиться в любое время дня и ночи.

      Максим пожал плечами. Он не особо разделял увлечение