Никто об этом не узнает. Рита Навьер

ее уже одолевали раньше, но тогда все иначе было. Над ней не висел страх опозорить отца. А тут эти вилки… Как в них разобраться? Потом сообразила: наблюдала за Жанной Валерьевной – та сидела справа – и копировала. И вроде худо-бедно справлялась. Хотя, конечно, утомил ее этот вечер неимоверно. Напрягало все: вопросы, вроде и доброжелательные, а с каверзным подтекстом, улыбки фальшивые, взгляды любопытные, острые и ждущие, как будто все так и выискивали в ней изъян или надеялись на какой-нибудь прокол. На ум неотвязно приходил фильм «Собачье сердце», в частности, эпизод, в котором профессор Преображенский представлял на суд общественности Шарикова. Вот этим Шариковым она себя и ощущала.

      Какой-то парень в очках, молодой еще, но с глубокими залысинами, поинтересовался:

      – Алена, а расскажите о своей маме. Эта история всех так тронула. Уверен, каждому будет интересно узнать о ней побольше. Кто она, чем занималась?..

      Вопрос был не по сценарию, но Руслан Глушко предусмотрел подобное и подготовил варианты ответов. Алена и повторила:

      – Мама была просто хорошим человеком. Не прошло и года, как она умерла, поэтому, простите, говорить на эту тему мне еще очень больно.

      Однако журналиста это не устроило. Несмотря на приветливый тон, взгляд его был цепким и холодным.

      – Я все понимаю и выражаю сочувствие, но… Разве не лучше будет в память о ней как-то раскрыть ее образ?

      Ведь он прекрасно знал и про то, что мать спилась (кто ж не знал?), и про то, что на человека уже еле походила, а все равно лез… Алена растерялась, не зная, что ответить. Заметила, как рядом напряглась Жанна Валерьевна, как помрачнел отец, недобро глянув на назойливого парня.

      – Ну же? – не отставал он, скаля в улыбке мелкие зубы. – Что…

      Но в этот самый миг двери резко распахнулись, явив гостям Максима – расхристанного, с лихорадочно горящими глазами и кривой улыбкой на губах. Русые вихры торчком. Белая школьная рубашка вылезла из брюк, ворот распахнут почти до неприличия.

      – А вот и я! – провозгласил он.

      Скопище людей, в том числе с камерами, его ничуть не смутило. Он смело продефилировал прямиком к столу, потребовал потесниться и сел напротив нее. Специально, конечно. Прожег взглядом, почему-то абсолютно черным и каким-то настолько бесшабашным, что это аж пугало.

      – Ну, лисичка-сестричка, велкам ту хоум! – Максим взял рядом стоящий бокал с вином и по-гусарски выпил до дна.

      – Очень интересно, – хихикнул все тот же репортер. – Скажите, Максим, а вот вам как вся эта давняя история?.. Ваша мама ведь…

      Алена внутри вся сжалась, Максим же явно нехотя отвел от нее взгляд, лениво и даже с раздражением осмотрел журналиста.

      – Ты, вообще, кто? – спросил.

      – Роман Мясников, телеканал «Семь плюс ТВ», «Новости сегодня», – затараторил парень. – Так как вы относитесь к этой…

      – Отвали, лысый, – грубо оборвал его Максим и снова вперился взглядом, в котором дьявольски