Ангелы в белом. Гарик Кричевский

же в проруби очень холодная!

      Более я не возражал…

      Однажды у «поэта» похитили рукопись – ученическую тетрадь в косую линейку. Подозреваю, это сделал кто-то из пациентов, уставших от творчества поэта. Вскоре Микола прочел с интонацией Маяковского:

      «Поэмы ворует говнюк, негодяй!

      Напишет другую поэт Коровай!»

      На смерть Джона Леннона Коровай написал «хокку»:

      «Длинноволосого Битла

      Убила жирная смерть!

      Японка-жена живет… вот!!!»

      Признаюсь: один из шедевров Коровая я цитирую по сей день:

      «Надрывая мощный голос,

      Генерал дает приказ!

      У меня в тарелке волос!

      Значит, повар – ПИДАРАС!»

      Единственным искренне преданным поклонником поэта считался шизофреник-онанист Сергей Коваль. Любые эмоции, как положительные, так и отрицательные, вызывали у Сергея эрекцию, после чего он начинал активно мастурбировать, независимо от места и времени. Сергей мог часами мастурбировать у окна, любуясь покрытыми инеем ветками, одиноким каштаном, или просто дрочить под одеялом, разглядывая больничный светильник на потолке. Когда Коровай читал стихи, Сергей незамедлительно начинал мастурбировать в блаженном порыве преданного поклонника.

      В третьем отделении обустроили довольно уютный холл с цветным телевизором «Электрон». В то время это считалось невероятно продвинутым.

      Пациентам разрешалось несколько часов в день смотреть телевизор. Как-то в холле собрался аншлаг: выступал Генеральный секретарь КПСС Леонид Ильич Брежнев! Речи Брежнева имели грандиозный успех у пациентов. Самой популярной была знаменитая фраза Генерального секретаря: «Социалистические страны идут прямым курсом нога в ногу!» У Леонида Ильича она звучала приблизительно так: «Сосиски сраные идут прямым курсом на говно!»

      Больные собрались в холле, внимательно слушая Брежнева, многие посмеивались над дефектами речи «дорогого Леонида Ильича». Несколько минут послушав Генерального секретаря, Сергей достал член и принялся мастурбировать! Пациент Коваль смотрел на экран глазами, полными любви и уважения к вождю, в то время как его руки ритмично «передергивали затвор»!

      – Молодец! – хвалил Сергея Зюма. – Думаю, не каждый человек в Советском Союзе может безнаказанно дрочить на Брежнева!

Форс-мажор

      Я искренне заблуждался, полагая, что за полгода работы в психиатрической больнице многое знаю и ко всему привык. «Ничему не удивляйся и будь бдительным… хрю!» Иногда, теряя бдительность, я разгуливал по отделению среди, как мне казалось, «безобидных психов», о чем-то мечтая или сочиняя песенки. Как правило, беспечность наказуема!

      Пятница, конец рабочей недели. Я направлялся в раздевалку для персонала. В коридоре отделения – никого, кроме Олега, высокого мужчины лет тридцати пяти, водителя-дальнобойщика. Пациент топтался у окна, провожая меня грустным взглядом человека, напичканного нейролептиками. Дальнобойщик страдал классической шизофренией – временами он