Вернуться к тебе. Дана Рейнхардт

дедушки предпочитают, чтобы их называли по имени. Им кажется, что, если их будут называть дедушками, они будут казаться слишком старыми. Но только не Дов. «Я знаю, что я старый сукин сын, – говорит он. – Поэтому я не желаю, чтобы какой-то мелкий писун называл меня как-то по-другому. Я уж столько лет прожил, что привык к своему имени». Абба тоже называет его Довом. Как мальчик, выросший в Израиле, он не имел возможности называть своего отца «абба». Вот почему сам он решил называться «абба», а не «папа», как все остальные отцы по всей этой стране.

      Дов стоит на пороге гостиной.

      – Вечер добрый, мисс Перл.

      Старик без ума от Перл.

      – Привет, Дов!

      – Скажи своему дружку, чтобы он постригся.

      Мои длинные волосы – тема, от которой Дов, похоже, никогда не устает.

      – Леви, постригись, – говорит Перл, пожав плечами.

      Я подхожу к Дову и обнимаю его.

      – А то выглядишь, как дамочка, – усмехается Дов, несколько раз хорошенько хлопнув меня по спине. Потом отстраняется, разглядывает меня и щиплет за щеку: – Хорошенькая дамочка, правду сказать.

      Дов пошел в армию, когда ему было восемнадцать, но он первый скажет вам, что это была совсем не та армия, в какую угодил Боаз. В Израиле все служат в армии. И абба служил. Служила даже моя бабушка. Это происходит там со всеми, кому исполняется восемнадцать. Выбора нет, так что, идя на службу в армию, ты не становишься храбрецом и не сходишь с ума. Это не превращает тебя ни в героя, ни в урода. Это не делает тебя человеком, который стремится кому-то что-то доказать. Это просто-напросто делает тебя таким, как все.

      Дов спускается на нижний этаж. Перл собирается домой.

      Звонит мой телефон. Могу даже не смотреть – я и так знаю: это Цим. Если Перл стоит передо мной, позвонить может один-единственный человек. Я нажимаю клавишу ответа.

      – Йо.

      – Йо.

      – Уж?

      – Уж⁴.

      – Ух ты! – делает большие глаза Перл. – Как вы, однако, разговорчивы, джентльмены.

      – Она у тебя?

      Между Цимом и Перл постоянно происходит здоровая конкуренция по поводу того, кто из них мой лучший друг. Очень потешное соревнование, если учесть, каков приз.

      – Привет, Ричард!

      Перл называет Цима его настоящим именем исключительно ради того, чтобы его подразнить. А Цим дает ей сдачи – он делает вид, будто уверен в том, что с Перл нас связывают занятия сексом. Руку на сердце положа скажу, никакого секса у нас нет.

      – Слушайте, я вовсе не хочу вас отвлекать от того, чем вы там вдвоем занимаетесь, но я просто подумал, что Леви стоит об этом узнать. Ко мне после третьего урока подошла – кто бы ты подумал? – красотка Софи Ольсен и спросила, не родственник ли ты того парня, про которого трепался Бауэрс на утреннем собрании.

      – Ну и?

      – Ну и?! Чувак! Она знает, кто ты такой. И она столько про тебя знает, даже то, что ты со мной дружишь. Я это не к тому говорю, чтобы ты прямо сразу нос задрал, но новость зашибенная. Не каждый день такое

4

Мальчики употребляют жаргонизмы. В частности, словечко «sup» – сокращение от «supper» – «ужин».