ПростиТурция, или Восток – дело темное. Ирина Пушкарева

Саша, Саша! Убери руки, сволочь!!!

      А чего это он делает? Мужчина с проводом в ухе, только что казавшийся ожившим манекеном – такой весь из себя бесстрастный и по пояс деревянный, вдруг принялся нашу Ёлку совершенно бесцеремонно хватать за разные части туловища!

      А Александр, который всю дорогу об Элке заботился, стоял рядом и молчал, как чучело огородное! Мало того, он даже взор потупил, мол, ничего не вижу! Подонок! Блин, это же он ее сюда завез, а сейчас стоит в сторонке – моя хата с краю!!!

      – Девушка, не дергайтесь. Это стандартная процедура обыска. Если не сложно, повернитесь, пожалуйста.

      Элка повернулась. Ее и сзади обшмонали. Стандартная процедура обыска, ага. Ее же по четыре раза на дню обыскивают, дело почти привычное! Чего тут непонятного?

      Интересно, куда это ее все-таки привезли, если тут гостей на пороге два раза обыскивают – сначала спереди, потом сзади? Твою за ногу, ну хоть кто-нибудь уже скажет, куда ее все-таки привезли?!

      – Спасибо большое. Извините за доставленные неудобства, Элла Александровна. Проходите, пожалуйста, вас уже ждут. Патрик вас проводит. – «Мэн ин блэк» слегка повернул голову и, совершенно не меняя интонации, произнес куда-то в сторону: – Патрик, проводи нашу гостью в библиотеку. Александр Ефремович через несколько минут поднимется.

      Кино и немцы! Около Элки вдруг материализовался настоящий дворецкий! В ливрее – или как там эта странная одежда для дворецких называется. Может, тут где-нибудь Пельш в кустах сидит? Та-дам! Это передача «Розыгрыш»!

      Чувак в ливрее по имени Патрик сдержанно, но почтительно склонил голову перед Ёлкой. И Элка проследовала – а куда деваться? Других вариантов ей вроде никто не предлагал.

      Патрик торжественно, как на похоронах председателя сельсовета, распахнул перед девушкой тяжелую дубовую дверь. И посторонился, пропуская гостью в дом. Нет, не в дом – в охренительный дворец. Дворец из старых английских сказок и фильмов про королей.

      Широкая дубовая лестница вела куда-то наверх, в счастливое будущее. Паркет под ногами блестел так, что блики солнца, отражаясь от него, слепили, как фары встречного козла с неотрегулированным самопальным ксеноном. Тут даже стены были оббиты чем-то вроде шелка (или что там в качестве тряпок за бешеные деньги на стену прибивают!). Короче, живое воплощение… Нет, правильно говорить – воплощенная жизнь. Правильная, охрененная, супербогатая жизнь. Нам с вами такое даже партия в свое время не обещала!

      Важный, словно предводитель стаи элитных павлинов, дворецкий бесшумно поднимался по королевской лестнице, всем своим видом указывая, что жалкому посетителю следовало бы проследовать за ним. Посетительница проследовала, потому как ничего другого не оставалось.

      – Александр Ефремович просил подождать его несколько минут. Присаживайтесь. Чай, кофе?

      Охренели что ли? Какое тут «присаживайтесь»?! Тут надо говорить «приляживайтесь» и предлагать выбор из валерьянки и валокордина! Ну это же надо, красота-то какая! Воронцовский дворец после