Арктические зеркала. Юрий Слёзкин

[134], Плиний, Помпоний Мела, Солин, Исидор Севильский и их ученики и подражатели населяли окраины известного им мира безголовыми лемнами, одноглазыми аримаспами (которые также вoдились в Северной Скифии) и другими чудищами, присутствие которых отличало дикость от цивилизации[135]. В XIII в. купцы, миссионеры и шпионы, проезжавшие через «Тартарию» по пути к Великому Хану, подтверждали существование таких народов со слов местных информаторов. Иоанн де Плано Карпини узнал о людях, обитающих за самоедскими землями, у которых собачьи морды и каждое третье слово представляет собой лай; Марко Поло, поместивший кинокефалов (песьеголовых) на Андаманские острова, рассказывал о торговцах пушниной из «полуночной земли» как о людях, которые живут «как звери, никому не подвластны»[136]. Посланники в Московию XVI в. нaшли новые доказательства этой теории, включив местные сведения (почерпнутые отчасти из той же письменной традиции) в свои мeмуары. Сигизмунд Герберштейн ссылался на русский источник о песьеголовых северянах, о безглавых людях, людях-рыбах и людях, которые умирают каждую зиму; Ричард Джонсон буквально цитировал пассаж из «Сказания о человецех незнаемых в восточней стране» о каннибализме у самоедов; Рафаэль Барберини приписывал свидетельства о людях-рыбах, замерзающей слизи из носа и о людях, впадающих в зимнюю спячку, двум татарам-очевидцам; а Даниил Принтц подвел итог господствующему мнению, назвав всех обитателей «Пермии», «Сибирии» и «Устюзии» «дикарями и почти совершенными варварами»[137].

      Не все варвары были скотами, и не всякая дикость была отвратительна. Еще с момента грехопадения – в любом толковании – люди тосковали по утраченной невинности Золотого века и завидовали тем, кто не был затронут цивилизацией (или был лучше подготовлен к тому, чтобы нести ее бремя). После того как за большинством нимф и сатиров были закреплены определенные места проживания, вселенная за пределами ойкумены стала состоять из народов, которые являлись антиподами «настоящих» людей («варящих пищу», горожан/граждан, правоверных). Их могли отождествлять с деревьями и животными (savages, от silva, лес); немотой (варвары, или «бормочущие»; немцы, или «немые»); иррациональностью (тот, кто не обладает логосом, лишен и логики); или язычествoм («поганый» – «pagan» – означало «неотесанный» до того, как стало означать «неверующий»)[138]. В любом случае они проявляли свою чужеродность тем, что нарушали пищевые и половые табу, которые связывали человеческое общество воедино и делали его «нормальным»[139]. Дикарями были люди, которые едят сырое мясо («эскимос» в алгонкинских языках означает «сыроядец»), поедают друг друга (нaродная этимология слова «самоед» – «сам-себя-едящий»); беспорядочно обмениваются женщинами (как мифические гараманты) и иными способами чинят надругательство над основополагающими правилами выживания и размножения. Но порочность подразумевает свободу, и звероподобным дикарям всегда противостояли дикари благородныe. Немногие исторические

135

Hodgen Margaret T. Early Anthropology in the Sixteenth and Seventeenth Centuries. Philadelphia, 1971. P. 17–77; Bernheimer Richard. Wild Man in the Middle Ages: A Study in Art, Sentiment, and Demonology. New York, 1970. P. 85–93; White David Gordon. Myths of the Dog-Men. P. 47–70; Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей. C. 19–20.

136

Beazley Raymond C. The Texts and Versions of John de Plano Carpini and William de Rubruquis. London, 1903. P. 122–123; Marco Polo. The Travels of Marco Polo. Harmondsworth, U.K., 1988. P. 331. [В рус. пер. цит. по: Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей. C. 36. – Примеч. пер.]

137

Герберштейн С. Записки о московитских делах. СПб., 1908. С. 129–133; Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей. С. 105–106, 127, 134–135, 150.

138

Pagden Anthony. The Fall of Natural Man: The American Indian and the Origins of Comparative Mythology. Cambridge, 1982. P. 16–19, 203; Todorov Tzvetan. The Conquest of America: The Question of the Other. New York, 1984. P. 76; Bernheimer Richard. Wild Man in the Middle Ages. P. 20.

139

White Haiden. The Forms of Wildness: Archaeology of an Idea // The Wild Man Within: An Image in Western Thought from the Renaissance to Romanticism / Ed. by Edward Dudley and Maximilian E. Novak. Pittsburg, 1972. P. 19–22.