МилЛЕниум. Повесть о настоящем. Книга 3. Татьяна Вячеславовна Иванько

лет!

      – Ты не похожа на Юлию, – я любуюсь ею.

      Лёля опять засмеялась:

      – Сомнительный комплимент! – намекая на Юлину бесспорную красоту.

      Я засмеялся тоже, поворачиваясь к ней всем телом:

      – Я люблю тебя, – я касаюсь ладонью её горячих над шеей, влажных волос.

      – Почему? – она так красива сейчас, как никогда не была. Будто освобождённой, яркой, яростной красотой. Как раскрывшийся цветок. Алый, благоухающий цветок…

      – Разве можно знать почему?

      – Ты скажи мне, – её глаза светятся.

      – Я знаю, почему ты любишь меня, – говорю я.

      – Не знаешь. Я сама этого не знаю… ты только… ты не люби меня слишком сильно, а то я героиней трагедии себя чувствую всё время. Выпусти меня из тюрьмы хотя бы ты.

      Я засмеялся:

      – Ты считаешь меня легкомысленным ловеласом?

      – Конечно! – она тоже смеётся.

      Но потом становится серьёзной, глядя мне в лицо говорит:

      – Стало так мало воздуха, Кирилл… Давай вдохнём?.. Отдадимся ветру?.. и не будем ни планировать, ни договариваться ни о чём? Никаких прав и правил…

      – Это… сложно. Это куда сложнее, чем с правилами. Сможем?.. – улыбаюсь я.

      – Можно всё, если захотеть.

      Часть 12

      Глава 1. Рядом

      Я отпустила вожжи, перестала всё время обвинять себя. Не потому что я не чувствовала больше своей вины. Нет, я просто смирилась с ней. ТЫ видел меня такой, я такой стала. Я согласилась. Я всегда хотела быть такой, как хочешь ты.

      И для Игоря я теперь стала куда более приятной подругой. Смертельная тоска ослабила хватку. И работалось мне теперь легче. И даже поздняя осень не наводила обычной грусти. Вот так – дрянью, оказывается, жить слаще…

      В арбатской норе у Кирилла я навела уют, как умею, может быть, только я. Очевидно, раньше здесь была коммуналка, но её уже после этого, после расселения, пытались сделать евроремонтной модной квартирой, но у прежних хозяев, судя по всему, не хватило денег закончить, сейчас таких квартир очень много, даже целых домов.

      Многие покупали новые квартиры, а теперь продают, потому что не хватает средств или заплатить полную стоимость, особенно после дефолта и взлёта цен, или, если, и выплачено всё, то на отделку денег уже не осталось. Многие новые дома остаются почти не заселёнными именно поэтому, и стоят призраками.

      Вот такой сироткой оказалась и эта квартира. Правда, ещё до дефолта. Большая часть перегородок была снесена и две комнаты были огромными метров по тридцать, по три окна, но остались ещё три, которые должны были стать, видимо, ещё одной комнатой. Стены в комнатах и в кухне не успели даже толком выровнять, в одной ободрали до кирпича и дранки, в другой только оштукатурили, как и кухню, где царила старая плита «Ленинград» на длинных тонких ножках, похожая на странную этажерку, удивительным образом сохранившаяся здесь, и старый-престарый стол в окружении трёх табуреток с облупленными, когда-то лакированными ножками. И ещё такой же буфет-пенсионер.

      Всё это я отмыла с «Пемоксолью»