Афганские четки и баллады. Михаил Кошкош

мерз от нервной дрожи лейтенант —

      «Заменщик»* из второго батальона.

      Потом, по обезвоженной пыли

      Мы с Пашкой очень бережно, без спешки,

      На старом одеяле, поднесли

      Андрюху к уцелевшей БэМПешке*…

      Сочился серый дым из кишлака —

      И в жидком, расслоившемся тумане

      Котенок жался к телу старика,

      Расстрелянного в собственном дукане*.

3.2.

      С затаенной грустью буду слушать,

      Как летят по небу журавли,

      Согревая горы Гиндукуша

      Трепетным теплом родной земли.

      И от этой песни журавлиной

      Будет часто видеться во сне

      Голубое небо Украины

      В стылой Чарикарской* вышине.

      Баграм, 1985 г., госпиталь

3.3.

      Ты не печалься обо мне, родная.

      Не грусти.

      Меня в тревожной тишине

      Беспутного прости.

      Прости, как сердце заболит,

      О том, что нет вестей.

      От всех невзгод меня хранит

      Тепло души твоей…

      Баграм, 1985 г., госпиталь

3.4. ПЕСНЯ (Из Светлова)

      Ночь пришла к расстрелянной колоне.

      И броня* запуталась во мгле.

      Парень в обгоревшем шлемофоне

      Умирает на чужой земле.

      Пыльная афганская дорога

      Черная от гари и крови.

      «Дай мне, Бог, пожить еще немного,» —

      Шепчет безымянный шурави*.

      Только звезды смотрят равнодушно, —

      Ночь давно ослепла от ракет.

      И лежит в могиле Гиндукуша*

      Кровью заплывающий рассвет.

      А потом, в молчании суровом,

      Горячо любимая страна

      Всунет матерям и юным вдовам

      Пахнущие краской ордена.

3.5. Баллада о матери

      Получила старушонка

      На Андрюшку похоронку…

      Сентябрем пропахла осень,

      Небо плакалось с утра.

      Была, кажется, суббота,

      Да обычные заботы…

      Да, домашние заботы

      Не пускали со двора.

      Получила старушонка

      На сыночка похоронку.

      Прибрала бумажку к письмам,

      Обмахнула чистый стол

      И достала из буфета

      Два Андрюшкиных портрета,

      И зачем-то их при этом

      Пообтерла о подол.

      Отнесла собаке кости:

      «Мой сынок приехал в гости.

      Он тебе, подлец, покажет,

      Как татарить огород!

      Что ты, глупый, лижешь ноги,

      Мой Андрюшенька не строгий.

      Да и то, устал с дороги,

      Почитай, за целый год…»

      Посмотрела мать с укором

      В низ подгнившего забора.

      Вдруг… в момент засуетилась,

      Поспешила бодро в сад,

      По пути взяла корзину,

      Чтоб собрать гостинец сыну,

      Словно, очень нужен сыну

      Перезревший виноград.

3.6.

      Качает ветер старый клен.

      Доносит ветер чей-то стон.

      А может это в полусне

      Дыханье ветра снится мне.

      И гнет тугие тополя

      Грусть бесприютная