Кофе без сахара. Сабит Алиев

было определиться. Отец не давил на меня, просто намекал разными способами. И однажды он вернулся с работы с газетой в руке.

      – Эмиль, сегодня один мужчина привёл ко мне свою маму, и, узнав о том, что он живёт в Москве, я рассказал о тебе. Когда они уходили, мужчина передал мне эту газету для тебя, – отец протянул мне газету, – читай. Посмотри, что там написано, – гордо произнёс он, указывая на главную страницу газеты.

      «В этой жизни главное неопределённость. Как только ты понимаешь, чего ты хочешь, – жизнь становится ещё тяжелее. Но, это временно. Люди, которые готовы жить без цели и мечты на протяжении долгого времени, а многие и всей жизни, жалеют об этом в конце её. Выбор всегда остаётся за нами: выйти из зоны комфорта и жить так, как ты желаешь, или продолжать бояться и мечтать».

      Прочитав эти слова, я понял, что пора определиться, и тут же решил уехать в Москву, понимая, что отец не успокоится.

      За день до отъезда в Москву я нарочно проходил мимо всех домов, где когда-то испытывал первые наивные томления любви, заходил во дворы друзей, будто чувствовал, что вернусь уже другим человеком. Под конец дня я отправился к морю. В этой светлой, прозрачной предвечерней тишине, нарушаемой одним лишь спокойным плеском волн, я почувствовал себя счастливым. И в двадцать один год я покинул отцовский дом.

      Меня никто не провожал, да и некому. С отцом попрощались утром перед его работой, он дал мне адрес и сказал, что я могу остановиться там, его друзья позаботились обо мне. А все другие люди – соседи, родственники, не знали о моём отъезде. Я терпеть не могу эту всегда немного лицемерную и всегда театральную комедию прощания с родственниками. Целых полчаса стоишь, напряжённо улыбаешься им, а они говорят театральным голосом бессмысленные фразы, точно предназначенные для публики: «Быстрее приезжай обратно», «Будем скучать», «Москва опасный город», будто им есть дело до меня.

      В четыре часа дня отходит поезд. Задолго до этого времени я сел в автобус, мы ехали по песчаной дороге между домами из камня, затем свернули на единственное шоссе, которое вело в Баку. Солнце поднималось выше и выше. В моей голове была только одна мысль: почему я не зарыл в землю все свои детские вещи, чтобы потом в старости, если, конечно, вернусь домой, когда уже ничего не будет удивлять меня, откопать их и унести в самые сокровенные уголки своей памяти.

      Я почувствовал, как на глаза навернулись слёзы, и подумал вдруг: люблю эту страну, эту погоду, этих людей, голос женщины, которая пела по радио.

      Пассажиров в этот день было очень мало, и прекрасно, думал я с облегчением, в купе я один. Всё обещало спокойное и удобное путешествие. После прохода таможни я уснул с открытым окном, и так крепко, словно не спал много месяцев. Проснулся быстро, умылся, пошёл в ресторан в надежде попить чаю.

      Солнечные лучи кругами текли из окон, золотя местами белые скатерти. В ресторане сидела единственная дама: молодая, красивая, высокая, со светлыми