Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. Том 1. Сборник

и весело хохотал от радости, что Николай Николаевич полюбил его за это.

      На станции Моздокской по дороге из Тифлиса он написал тетушке Татьяне Александровне прелестное письмо с мечтами о будущем семейном идеальном счастии[30]. Все мечты его исполнились, но не стало двух любимых им людей: брата Николая Николаевича и тетушки Татьяны Александровны.

      Когда Л. Н. приехал в Старогладовскую, он брата своего там не застал и вскоре отправился на экспедицию. Тут писание «Детства» прекратилось на время, и он весь отдался службе. На экспедицию он отправился волонтером и не мог ничего ожидать за нее – ни чина, ни награды. Но в глубине души его было только одно сильное желание, одна цель, одна мечта – получить георгия. Два раза представлялся случай, и оба раза он был разочарован в своих ожиданиях, и это доставило ему такое огорчение, которое он потом не забыл во всю жизнь.

      Он рассказывал мне раз, как ему не дали георгия. Передаю рассказ со слов его. В батарею после 1-й экспедиции 1852 года было прислано несколько крестов для раздачи. Добрый начальник артиллерии уже назначил один Георгиевский крест Льву Николаевичу за то, что он действительно действовал в ряду самых храбрых; но при раздаче крестов Алексеев вдруг обратился к великодушию Льва Николаевича.

      Обыкновенно кресты эти раздаются самым старым и заслуженным солдатам, которым этот знак потому очень важен, что дает право на пожизненную пенсию, какое они в настоящем чине получают жалованье. Или же георгия дают молодым юнкерам, находящимся под протекцией начальства. Чем больше георгиев получают молодые юнкера, тем более их отнимается у старых солдат.

      Алексеев обратился к Льву Николаевичу со словами: «Вы заслужили крест, хотите я вам его дам, а то тут есть очень достойный солдат, который заслужил тоже и ждет креста как средства к существованию».

      Конечно, Л. Н. с отчаянием в душе отказался от креста и от любимой мечты. Но была еще надежда.

      Когда по прошествии менее года опять были присланы кресты, то Л. Н. опять был представлен и с нетерпением ждал дня раздачи. Наконец на другой день должна была исполниться его мечта. Но с свойственным ему неудержимым увлечением он до ночи заигрался в шахматы вместо того, чтобы идти на службу, на остров, где стояли орудия. Дивизионный начальник Олифер, не найдя его на карауле, страшно рассердился, сделал ему выговор и посадил под арест.

      На другой день в полку с музыкой и барабанным боем раздавали Георгиевские кресты. Он знал, что и ему следовало получить этот знак, всю цель, все счастье его заветных мечтаний, и вместо торжества сидел одинокий под арестом и предавался крайнему отчаянию (как он сам говорит). В письмах его к тетеньке я не нашла этих подробностей, а там причина неполучения георгия выставлена та, что замедлили присылкой его бумаг. Он пишет: «19-го февраля было послано представление о наградах, а 20-го получились мои бумаги»[31].

      Возвратившись в Старогладовскую, Л. Н. продолжал писать «Детство».

30

В письме Т. А. Ергольской от 12 января 1852 г. Толстой писал о своей «большой нравственной перемене» и нарисовал идиллическую картину «счастья», которое его ожидает в будущем: «… Дела мои в порядке, нет ни волнений, ни неприятностей… Вы немного постарели, но все еще свежая и здоровая… Я женат – моя жена кроткая, добрая, любящая, и она вас любит так же, как и я. Наши дети вас зовут «бабушкой»… и т. д. (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 59. C. 162–163. Перевод с франц.).

31

Цитата из письма (в переводе с франц.) к Т. А. Ергольской от 26 июня 1852 г. (см. Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 59. C. 191).