Название | Проблематика войны в гуманитарных науках |
---|---|
Автор произведения | Коллектив авторов |
Жанр | Прочая образовательная литература |
Серия | |
Издательство | Прочая образовательная литература |
Год выпуска | 2019 |
isbn | 978-5-907115-47-7 |
Следует подчеркнуть, что «пацифистские настроения» и организованное движение за мир не только не совпадают, но первые далеко не всегда заставляют людей вступать в активные антивоенные движения. Пацифизм как стремление не допустить войны, отказаться от ее участия ― с одной стороны, и на более высоком уровне ― стремление к установлению прочного мира, основанного на твердых принципах международного права характеризуют пацифистское движение во Франции в рассматриваемую нами эпоху. Говоря о неоднородности движения за мир, следует назвать различные направления в нем, а именно: правовой (теория справедливой войны), социалистический (условный), а также абсолютный (отрицающий всяческое вооруженное насилие как таковое).
До событий Великой войны в общественных настроениях была распространен героический образ войны, война идеализировалась и эстетизировалась, подкрепляемая реваншистскими настроениями. Поражение Франции в войне с Пруссией в 1871 году считалось общенациональным поражением, пощечиной, которая подпитывала в консервативных и правых силах надежду на реванш. Победа пацифистских настроений во французском и шире – европейских обществах стала следствием четырехлетнего кошмара Первой мировой войны, унесшей более 11 миллионов жизней и разрушившей старую Европу «золотого века» до основания.
В годы войны во Франции абсолютными пацифистами считались пораженцы, предатели родины, по моральным причинам отказавшиеся идти на фронт. Клейма «национального предателя» за выражение позиции индивидуального пацифизма был удостоен на родине известный интеллектуал, писатель и сторонник мира Ромен Роллан. Уехав от войны в нейтральную Швейцарию, он писал статьи, надеясь найти отклик у мирового сообщества и сформировать интеллектуальный протест «коллективного духа» против военного кошмара. Он глубоко переживал войну как личное горе, война виделась ему не борьбой «цивилизации» против «немецкого варварства», как это представляла государственная пропаганда, а как трагедию и саморазрушение единой в духовном отношении Европы, «кощунственной
108
Olivera Philippe, Offenstadt Nicolas. Opt. cit, p. 55.