Возраст зрелости. Жан-Поль Сартр

Ивиш. – Химия тоже была никудышной, я не могла вбить себе в голову дозировки, это все такая чушь.

      – Но почему вы выбрали именно это?

      – Что «это»?

      – Естественные науки.

      – Нужно же было вырваться из Лаона, – свирепо ответила она.

      Матье бессильно махнул рукой; они замолчали. Из кафе вышла женщина и медленно прошла мимо них; она была красива, маленький носик на гладком лице; казалось, она кого-то искала. Сначала Ивиш услышала ее духи и медленно подняла хмурое лицо – оно мгновенно преобразилось.

      – Дивное создание, – произнесла она тихим, глубоким голосом. Матье испугался этого голоса.

      Женщина остановилась, сощурившись от солнца, ей могло быть лет тридцать пять, через легкий креп платья видны были ее длинные ноги, но Матье не хотелось на них смотреть, он смотрел на Ивиш. Ивиш сделалась почти безобразной, она сильно сжимала ладони. Однажды она сказала Матье: «Маленькие носики вызывают у меня желание укусить их». Матье немного наклонился и увидел ее в три четверти; у нее был сонный и жестокий вид, и он подумал, что сейчас у нее возникло желание кусаться.

      – Ивиш, – нежно позвал Матье.

      Она не ответила; Матье знал, что она не может ответить: он для нее больше не существовал, она была совсем одна.

      – Ивиш!

      Именно в такие мгновения он больше всего дорожил ею, когда ее маленькое очаровательное и почти жеманное тело населяла мучительная сила, жгучая и мутная, обездоленная любовь к красоте. Он подумал: «Я некрасив», – и почувствовал себя, в свою очередь, одиноким.

      Женщина ушла. Ивиш проследила за ней взглядом и яростно прошептала:

      – Иногда хочется быть мужчиной.

      Она издала короткий смешок, и Матье грустно посмотрел на нее.

      – Месье Деларю просят к телефону! – прокричал посыльный.

      – Иду! – откликнулся Матье.

      Он встал.

      – Извините, это Сара Гомес.

      Ивиш холодно улыбнулась; он вошел в кафе и спустился по лестнице.

      – Вы месье Деларю? Пожалуйста, в первую кабину.

      Матье взял трубку, дверь кабины не закрывалась.

      – Алло, это Сара?

      – Еще раз здравствуйте, – послышался гнусавый голос Сары. – Ну вот, все улажено.

      – Я рад.

      – Только нужно поторопиться: в воскресенье он уезжает в Штаты. Он хотел бы сделать это не позднее чем послезавтра, чтобы иметь возможность первые дни понаблюдать за ней.

      – Хорошо… Сегодня же предупрежу Марсель, только это застало меня немного врасплох и мне нужно найти деньги. Сколько он хочет?

      – Ах! Я очень сожалею, – сказала Сара, – но он хочет четыре тысячи наличными; клянусь, я настаивала, сказала, что вы стеснены в средствах, но он не захотел ничего слышать. Подлый еврей, – добавила она, смеясь.

      Сару переполняло неиспользованное сострадание, но, когда она бралась оказать услугу, она становилась прямолинейной и деловой, как сестра милосердия. Матье немного отстранил трубку, он подумал: «Четыре тысячи франков», – а между тем смех Сары потрескивал