Холодные берега. Сергей Лукьяненко

вздохнул:

      – О… приехали. Ты что же, парень? Темноты бойся, когда люди рядом. А если один, то темнота не друг, но и не враг.

      Самое место и время, конечно, прописные истины растолковывать. Сидеть, не смея голос повысить, ждать, пока стража вздумает на второй этаж подняться да на пол посмотреть.

      – Имбирем пахнет… – тихо сказал Марк. – Перцем, имбирем… мускатом… Здесь пряности хранили?

      – Да.

      – А долго мы здесь прятаться будем?

      – Что, уже устал?

      Поднявшись, я прошел по тайнику, ощупывая стены. Семь на семь шагов. Два раза рука натыкалась на деревянные держалки, в которых до сих пор были зажаты факелы. Смоленая пакля – сухая как порох, искру бы…

      – Искру бы, – сказал я.

      – Зачем?

      – Тут факелы.

      Марк завозился… и на меня вдруг дохнуло холодом.

      – Щенок! – от неожиданности я повысил голос. – Да ты…

      – Возьмите.

      В мою ладонь лег теплый металлический цилиндрик. Не веря удаче, я откинул колпачок, провернул колесико. Вспыхнул желтый язычок пламени, вырвал из темноты бледное лицо Марка.

      – И что еще у тебя на Слово привязано? – спросил я.

      Мальчишка не ответил. Лишь жадно смотрел на зажигалку. Спохватившись, я подошел к факелу, запалил. Пламя разгорелось мигом. Недолго факелу жить, зато ярко.

      – Царапины сильно кровоточат? – Зажигалка была чуть липкой, я отер ее о штаны.

      Марк глянул на ладони:

      – Нет уже… почти…

      – Хорошо. Будет урок, как за лезвие хвататься…

      Покрутив в руке зажигалку, я вновь ощутил завистливое восхищение. До чего ж хороша работа! Корпус серебряный, ни щелочки, керосин держит крепко, зубчатое колесико само просится под пальцы, крышка на стальной пружинке. На серебре узорная вязь… та же, что на клинке, кстати.

      Да, либо ты, мальчик, вор получше меня, либо кто-то крепко тебя любит.

      – Держи. – Я отдал зажигалку. – Что еще у тебя есть?

      Марк колебался.

      – Отбирать не буду. Даже показать не прошу. Только лучше знать, что у нас в запасе на трудную минуту. Что еще прячешь?

      – Кольцо… перстень.

      – Еще?

      – Больше ничего.

      Слишком быстро он ответил. Я воткнул факел в держалку, сел перед Марком, сказал наставительно:

      – Мальчик, из-за тебя я жизнью рискую. Мне твоя ухоронка не нужна. Живы будем – можешь мне кинжал подарить, вот и сквитаемся. Но сейчас нам каждый гвоздь, каждая веревочка, каждая монетка в помощь. Ты вот понимаешь, что есть замки, которые я перстнем открою быстрее, чем кинжалом?

      Марк покачал головой.

      – Я должен знать, что ты на Слове прячешь. Настанет нужда – попрошу. Нет – так и не вспомню.

      – Книга у меня еще там. И все.

      – Толстая книга?

      – Не очень.

      – Все равно может сгодиться. Факелов надолго не хватит…

      У него глаза раскрылись, как от боли. Мальчишка замотал головой, отодвигаясь от меня:

      – Нет…

      – Ты что?

      – Нет! Я не