Рассказы геолога. Повести и рассказы. Анатолий Музис

мучной и так же удивительно вкусной подливой.

      Прямую конкуренцию им обоим оказывал Андрей. Он вообще слыл великолепным едоком.

      – Жаль, кишки выбросили, – сказала Ася. – Я бы сделала ливерную колбасу.

      – В другой раз, – пообещал Герасим.

      – Я паштет сделаю, – размечталась Ася. – Печень сварю, проверну через мясорубку и смешаю со сливочным маслом.

      – Не испортится? – спросил Нюкжин.

      – Не допустим! – сказал Андрей с набитым ртом.

      Все засмеялись.

      – Растительным маслом залить, не испортится. – сказала Ася.

      – А дома сейчас уже и картошечка молодая, и помидорки, и огурчики, – вспомнила Светлана.

      – От картошки фигура полнится, – заметил Герасим.

      Светлана повернулась к нему.

      – Мне это не грозит.

      – Пока… – подчеркнул Герасим.

      Светлана ела все, кроме гречневой каши, но фигура у нее действительно оставалась на загляденье. Тонкая талия, высокая шея, длинные ноги, – все удивительно нестандартно и гармонично. И Светлана не упускала случая продемонстрировать, какая она стройная и изящная. Вот и сейчас – встала против солнца так, что фигура слилась в одном абрисе; села нога на ногу – смотрите сколько непринужденности; изогнулась руки в бок – вот какая я гибкая…

      – Ветка, перестань!

      Андрей даже положил недоеденный кусок печенки.

      – А что?

      Ее большие голубые глаза смотрели широко и наивно. Смешно топорщились две косички.

      – Точно! – поддержал ее Герасим. Байство у нас упразднено.

      Андрей промолчал. Дискуссии между ним и Герасимом быть не могло. Но его нареченной не мешало бы держаться скромнее.

      – А на медведя не приходилось охотиться? – продолжала кокетничать Светлана. – Вот бы шкуру медвежью привести!

      – Медведь зверь серьезный, – сказал Полешкин и задумался. – Было со мной однажды, на Алтае… Шел за маралом. Вижу, он за валуном укрылся, вроде траву там щиплет. Подкрался. Двухстволка жаканами заряжена. Жду, пусть только голову поднимет… Он и поднял… Медведь!.. Я выстрелил, в воздух, да как рванул… Опомнился, когда километра два пробежал…

      Солнце клонилось к горизонту. Лучи косо скользили по галечнику, делали его рельефным, выпуклым. И то тут, то там галька поблескивала.

      – А вообще-то, если встретим… – снова бодро пообещал Герасим. – Только летняя шкура плохая.

      Галька поблескивала, привлекая внимание. Нюкжин поднялся.

      – Поставите палатку? – спросил он. – Я пройдусь посмотрю кое-что.

      – Конечно! – первым отозвался Андрей.

      Нюкжин шел по косе. Сначала она казалась ему незрячей, безликой, одинаковой. Но вот глаз приметил первый желтый блесток.

      Нюкжин присел на корточки, поднял обломок гальки, полупрозрачный, желтовато-оранжевый заиленный. Протер рукавом куртки. Обломок засиял, словно излучал тепло.

      Все