С тобой? Никогда!. Лена Сокол

я… – замешкался он.

      И запустил длинные, тонкие пальцы в шевелюру. «Боже, какие же у него красивые руки, словно специально созданные для музыки».

      – В общем, у меня дверь захлопнулась, – наконец сказал Ярик.

      И снова улыбнулся, чтобы добить меня, а заодно и мои дрожащие от волнения коленки. «Вау!» – чуть не вырвалось у меня, потому что Ярик растерянно хлопнул ресницами, и выглядело это так, будто он строил мне глазки.

      – А я… – Мне каким-то чудом удалось сохранить равновесие. – Я блинчики напекла…

      И густо покрылась краской, ожидая, что он посмеется над жалкой толстухой, которая зазывает его на обед.

      – Так мне можно войти? – просиял он.

      И я покраснела еще сильнее.

      – Конечно.

      – М-м-м… – Скинув тапочки, Ярик улыбнулся: – А я думал, чем у вас так всегда вкусно пахнет!

      – Да вот, хотела бабушку порадовать. – И видя, что парень замешкался у порога, махнула в сторону кухни. – Хочешь чаю?

      – Спасибо, не откажусь.

      Если бы он только знал, какая буря эмоций бушевала в этот момент в голове неуклюжей толстушки-девятиклассницы! Мне одновременно хотелось переодеться, причесаться, убрать на кухне и упасть в обморок. Я не имела совершенно никакого опыта в общении с мальчишками, тем более с такими обаятельными, как он.

      Пропустив Ярика вперед, я метнулась к зеркалу: ужас! Волосы всклокочены, щеки пылают, на лбу испарина, да еще и весь фартук в пятнах!

      – Черный, зеленый, кофе? – спросила я, лихорадочно сдирая с себя перепачканный передник.

      – Черный.

      – С лимоном, молоком, корицей, имбирем, сливками? – Я по-быстрому пригладила волосы.

      – Любой. – Когда он обернулся, я уже стояла позади, смущенно улыбаясь и пытаясь отдышаться.

      – Так, значит, – сдула я упавшую на лицо прядь, – ты не можешь попасть домой?

      – Точняк! – сообщил он, запросто падая на свободный стул. – Решил сходить к соседям сверху погладить лошадь, которая так звонко стучит копытами по паркету, но не учел, что моя дверь захлопнется от сквозняка.

      – Лошадь… – я с трудом отодрала язык от неба. – А-а-а… Вот ты о чем!

      И мы рассмеялись.

      Звонко, непринужденно. Клянусь, если бы Ярик отвернулся, я сплясала бы джигу-дрыгу.

      – Над тобой живет многодетная семья, кажется?

      – Ага. У их детей ножки, как маленькие молоточки. Стучат, стучат, стучат… А мне нужно готовиться к экзаменам.

      – Думаю, они просто мстят за твои музыкальные экзерсисы, – сказала я, ставя чайник на плиту под его внимательным взглядом.

      – Что, так слышно? – спросил Ярик.

      Он закатал рукава и голодным взглядом уставился на румяные, ароматные блины.

      – Очень слышно, – краснея, улыбнулась я, – но мне нравится, как ты играешь.

      Ярик потянулся к блинам, и тут на меня что-то нашло – шлепнула его по руке:

      – А руки мыть? – И тут же осеклась: – Ой, прости!

      – Строгая ты. – Он так весело рассмеялся, что у меня сразу