Убийство Командора. Книга 2. Ускользающая метафора. Харуки Мураками

беседуете?

      – Да и видимся не часто.

      – Наверное, занят работой?

      – Я не знаю, чем он там занят, – ответила Мариэ. – По-моему, он мною просто не интересуется.

      – Не интересуется?

      – Потому и бросил меня на тетю.

      Я ничего на это не ответил.

      – А маму ты помнишь? Тебе ведь было шесть лет, когда она умерла.

      – Мама мне вспоминается какими-то обрывками.

      – В смысле?

      – Слишком быстро ушла она из моей жизни. Я тогда еще не понимала, что значит «человек умирает», поэтому считала, что ее просто не стало. Как дыма, ускользнувшего в щель. – Мариэ помолчала, а затем продолжила: – Вот только не стало ее так внезапно, что я никак не могла взять в толк, почему это случилось. Поэтому мне и трудно вспомнить, что было до, а что после ее смерти.

      – Тебе, видимо, пришлось нелегко?

      – То время, когда мама была, и то, когда ее не стало, словно бы разделилось высокой стеной – и вместе эти половинки уже не сойдутся, – помолчав, сказала Мариэ и прикусила губу. – Понимаете меня?

      – Надеюсь, что да, – ответил я. – По-моему, я рассказывал в прошлый раз про мою младшую сестру, которая умерла, когда ей было двенадцать?

      Мариэ кивнула.

      – У нее был врожденный порок сердца. Ей сделали сложную операцию, все прошло успешно. Но недуг почему-то остался, а это – как жить с бомбой в теле. Поэтому у нас в семье все были готовы к худшему, всегда. Иными словами, это не стало для нас градом с ясного неба, как было с твоей мамой.

      – Градом?

      – Так говорят – «град с ясного неба», – сказал я. – Когда в погожий день внезапно сыплет град. Ну, то есть неожиданно происходит то, чего даже не предполагали.

      – Град с ясного неба… – повторила она. – Какие там иероглифы?

      – Ясное небо – «голубой» и «небо». Град – сложные, я сам не помню. Ни разу не писал. Посмотри в словаре, как вернешься домой, если хочешь.

      – Град с ясного неба, – еще раз повторила она. Эта фраза словно заняла выдвижной ящичек в ее голове.

      – Как бы там ни было, мы в определенной мере представляли, что́ может случиться. Но на самом деле, когда у сестры внезапно случился приступ, и она в тот же день умерла, никакая наша готовность не пригодилась. Меня буквально подкосило. Да и не только меня – всю семью.

      – После у вас внутри, наверное, много что переменилось?

      – Да, после этого – и внутри, и вокруг меня многое переменилось совершенно. Даже время потекло иначе. Как ты верно подметила, все разделилось надвое так, что половинкам уже никогда не сойтись.

      Мариэ секунд десять пристально смотрела на меня, затем сказала:

      – Сестра была вам очень дорога?

      Я кивнул.

      – Да, очень.

      Мариэ Акигава опустила взгляд и о чем-то крепко задумалась. После чего вновь посмотрела на меня и произнесла:

      – Из-за этого барьера в памяти я не могу толком вспомнить маму. Какой она была, как выглядела, что мне говорила.