Дни нашей войны, или В поисках чудовищ. Тат твам аси. олег васанта

кажется, не очень-то поверил, что я первый набросился на Варга. Я и не стал спорить – ведь Варг, действительно, выглядел устрашающе. Но, на самом деле… он был тюфяком. И теперь он знал, что я это знаю. С тех пор он меня не донимал, я даже видел его довольно редко. Ведь мы учились в разных классах – он был из Низкорожденных. Устрашающие швы, покрывавшие его рот, были лишь веянием моды, бутафорией… а может, просто попыткой выдать себя за кого-то другого.

      4.

      Смерть в очках и без

      Просто ты слушал не те голоса, скажет она однажды

      И задумчиво поправит очки.

      А ведь я пытался, подумаешь ты, но почему-то

      «Те голоса» – звучат совсем тихо,

      Так тихо, что хочется иногда крикнуть им:

      «Говорите же громче, черт побери!»

      Но, конечно, ты не кричишь,

      Вместо этого ты подходишь к зеркалу

      И, достав нитку с иглой, зашиваешь себе рот.

      «Так я хотя бы не заглушу их», – говоришь ты себе

      И смотришь в окно —

      Наверх

      На черные звезды…

      Учитель посмотрел на нас и невесело усмехнулся. Сегодня был довольно редкий день. Он пришел на урок без маски. Когда утром он вошел в класс, возникла особенная, какая-то другая, окрашенная и словно бы подталкивающая к чему-то тишина. Странно… когда он был в своей серой маске, сопровождающая его тишина была просто безлично-успокаивающей.

      – Это стихи моего друга, – сказал учитель, внимательно оглядев нас. – Тогда еще только вводили обряд Принятия молчания… Помню, нас интересовали всякие глупости: как мы будем есть и чистить зубы, можно ли будет нормально зевать… останутся ли следы после удаления нити. Как видите, не осталось!

      – Так вы тоже проходили через обряд? – подняв руку, поинтересовался Тьен.

      – Конечно… я до сих пор иногда вспоминаю те дни… Ту особую сосредоточенность, которую дает молчание. Почти осязаемую плотность мыслей. Легкость и детальность воображения… Да и к тому же, – вдруг лукаво усмехнулся он, – если бы не обряд, мне бы вечно приходилось перекрикивать ваш галдеж, а о том, что такое концентрация вы бы и понятия не имели… В прежние времена, кстати, все так и было. Не так уж и давно… В глупые прежние времена… – добавил он как-то погрустнев.

      – А ваш друг… он известный поэт? – спросил вдруг кто-то.

      Я не сразу понял, что слышу настоящий голос, а не слежу за жестами… Идун! Это было так неожиданно, словно глоток свежего воздуха…

      – Вовсе нет, – ответил учитель. – Эти стихи он написал будучи студентом, когда готовился к Обряду молчания – он прошел его позже, чем вы… А потом… он уехал работать в университет… в Столицу. И мы несколько лет не виделись. Уже гораздо позже я узнал, что его поглотила Тьма. Ровно семь лет назад. Он всегда был… очень талантлив…

      – Простите, – негромко сказал Идун.

      Но учитель лишь слабо улыбнулся и подошел к доске.

      – Запишите тему урока, –