Шарада. Руслан Каштанов

затараторила:

      –Все вполне нормально! Правда, мне смутно представляется, что ты сейчас имел ввиду. Но это не имеет никакого значения! Потому что во всем реальный порядок!..

      Он прервал меня:

      –Ты так много говоришь!

      Прикоснулся к моим плечам.

      –Ты как будто нервничаешь. Такая мокрая!

      Провел по плечам ладонями.

      –Это пот, – сконфузившись, сказала я, желая отстраниться, но не смея сделать этого.

      Он положил свою ладонь на мой лоб.

      Спросил:

      –У тебя температура?

      –Нет у меня никакой температуры! Мне нужно освежиться! Но ты пришел

      (мне хотелось сказать «ворвался», но, черт возьми, это же его квартира! Это он нам ее предоставил!)

      Пришел, и, позволь заметить, ведешь себя немного…

      –Тихо-тихо! Тебе нельзя волноваться!

      Дотронулся кончиками пальцев до моих губ – остановил мою тираду.

      –Ведь ты будущая мама! Ведь так?

      –Верно.

      Вдруг он положил свою ладонь мне на живот. На то место, где зарождалась новая жизнь.

      От страха, я замерла.

      –Вот здесь! – сказал он. – Сосредоточение всего, что может остановить многое в этом мире!

      –Опять начинается!

      Я удрученно почесала лоб, отворачиваясь в сторону.

      Айдын до сих пор держал руку на моем животе, и я не могла убрать ее. Мне было страшно прикасаться к нему. Не знаю, что бы я сделала, пожелай он большего.

      Вдруг, словно услышав мои мысли, он сказал:

      –Я люблю беременных женщин.

      Его рука поползла к моим трусикам, и в следующую секунду он уже оттягивал резинку, совсем чуть-чуть.

      Во мне закипела злость.

      –…Люблю заботиться о них…

      Между делом он уже приблизился ко мне на столько, что я могла слышать запах его тела. Духи, сигареты, и что-то еще… Наверное, то был его настоящий запах. Он улавливался вскользь, и вызывал ассоциации, совершенно логичные: уверенность, гордость, честь. Самодостаточность. Никакой душевной боли. Никаких сомнений. Он мог овладеть мной прямо здесь, на этом полу, и мне казалось, что даже небо не будет способно покарать его за насилие над женщиной.

      Но тогда я никак не могла знать, что он априори не мог совершить подобного. Это было под запретом. Священное табу…

      Черт возьми! Почему же я тогда этого не понимала?!

      Страх.

      Он отнимал у меня способность трезво мыслить. До сих пор не могу поверить, что я находилась в его плену в течение целого года. Я была парализована. Мое внутреннее зрение постоянно сосредотачивалось на собственном испуге, и не было способно видеть картину целиком.

      Я считала это нормальным, испытывать смешанные чувства, попав в серьезную передрягу на пару со своим любимым… Мы были единым целым, когда сообща старались выбраться из этого кошмара…

      Но ничего не выходило Мы завязли Тонули задыхаясь Топь затягивала нас глубже и глубже и мы боялись пошевелиться Боялись предпринять что-либо Всякое действие ускоряло неизбежное умирание Да Мы стремительно