Звёзды в сточной канаве. Андрей Бешлык

Охраняю этот поезд, и тебя в том числе.

      Не залитые остатки моего мозга вспомнили, что поезд литовский, хотя акцента у офицера я не уловил.

      – Наш полицейский? – задал я уточняющий вопрос, не сообразив, что и ему моя национальность неизвестна.

      – Мусор. Милиционер. Так понятнее? – расставил он все точки над i и дружески похлопал меня по плечу.

      Вообще-то, он во время дежурства не пьёт, но в этот вечер у него на душе погано – есть подозрение, что пока он разъезжает по Прибалтике, его жена ходит налево.

      Я давненько детективов не читывал, и мне было нечего ему посоветовать в плане того, как вести расследование этих подозрений. Но иногда говорить даже излишне. Нужно просто дать человеку выговориться, чтобы ему полегчало. И я очень внимательно слушал. А чего ж не послушать того, кто постоянно подливает мне за свой счёт?

      Бутылка подошла к концу, а старлей чувствовал, что не допил.

      Да и я к тому моменту начал понимать смысл поговорки «Аппетит приходит во время еды».

      И когда офицер предложил пройти в его купе и откупорить что-нибудь ещё, я с радостью откликнулся на его призыв.

      Он пытался позвать и Михаила, но тот отказался:

      – Я спать. Лёха, может тебе тоже хватит? А то тебя уже штормит конкретно. И время уже не детское, прибытие не проспи.

      – Это от шатания на стыках рельс качает, – возразил я, хотя уже и вправду едва держался на ногах.

      Я исхитрился повернуть часы так, чтобы на них попадали лучи света от фонарей, освещающих пути. Прибываем ровно в девять. Часы показывали полвторого, время московское.

      – Нормально! – повысил я голос на Михаила и широко махнул рукой, – истинный русский офицер может до четырёх утра бухать, а к семи быть гладко выбритым на поднятии флага!

      – Ты, вроде, матросом служил, а не офицером – заметил Миша, поудобнее растянулся на полке и сладко зевнул.

      – Ну что за люди, лишь бы до столба докопаться, – притворно возмутился я со смехом, – ладно, будь здоров, не кашляй.

      И отправился в соседний вагон вслед за полицейским.

      В его купе на нижних полках неуклюже развалились тела ещё двоих его сослуживцев, заливисто похрапывая.

      – Ну и как с такими бухать? – показал на них старший лейтенант, – а ты молодец, крепкий, настоящий русский мужик, – тут он ещё раз похлопал меня по плечу, а затем открыл бутылку неизвестно чего.

      Следующий кадр, который я помню – это рассвет.

      Прямой солнечный луч в окне резанул мне глаза.

      Поезд тормозил в городских кварталах.

      – Надо отлить, а то на станциях запирают, – всколыхнулась первая мысль, отчего я подорвался так резко, что ударился головой о верхнюю полку, и похмельная головная боль резко отозвалась в обоих висках.

      Только тогда я сообразил, что в литовском поезде установлены биотуалеты, работающие вне зависимости от остановок.

      Напротив меня Михаил уже заправил постель и сидел за столиком, разгадывая