Звёзды в сточной канаве. Андрей Бешлык

ещё несколько бутылок водки?

      Я осмотрел потолки и понял, что мне негде привязать верёвку, чтобы повеситься.

      Да и нет верёвки.

      А жаль.

      Это была бы самая безболезненная смерть.

      Потерял сознание – очнулся уже на том свете.

      Сначала я не решился прыгнуть с балкона седьмого этажа, потому что боялся высоты, теперь не решался вскрыть себе вены, потому что боялся крови.

      Я не только дурак, позволивший себе потерять всё, но ещё и трус, боящийся поставить жирную точку в проигранной борьбе за выживание.

      В два часа ночи думаю: будет три часа – пойду в ванную и вскроюсь. В три часа думаю сделать это в четыре. Но минута проходит за минутой, и я ворочаюсь на кровати до самого рассвета.

      Сегодня суббота, третье мая. Завтра воскресенье, четвёртое. А потом ещё одна короткая рабочая неделя, с пятого по восьмое.

      Но даже если я останусь жив и предстану пред светлы очи Владимира Игоревича, он меня всё равно выгонит, и пойду я, солнцем палимый и ветром носимый, с записью в трудовой книжке «Уволен за пьянство». Надо успеть покончить с собой, пока этого не произошло.

      Ещё раз в магазин, купить водку и закуску на следующую ночь. Кассир спрашивает:

      – Пакет нужен?

      А я отвечаю:

      – Нет, спасибо, я со своим.

      Хоть с кассиром парой слов перекинуться.

      Люди, живые люди. И лица, лица. В аду этого не будет – там одно страдание.

      Вечером в ресторан. Несмотря на то, что там никто не хочет со мной общаться. Хоть телевизор посмотрю. Трезвым я терпеть не мог смотреть телевизор. Но в номере скучно. Бездумно читать с телефона анекдоты. На более интеллектуальное чтение после стольких дней запоя мой мозг был уже не способен.

      Полночь.

      Я продлил номер до следующего дня, но к полудню придётся либо снова продлевать, либо съезжать. А количество доступного кредитного лимита на карте тает стремительно. Нет, этой ночью надо набраться смелости и сделать решительный шаг. Мне осталось жить всего два часа. Нет, три. Или четыре. Нет, медлить больше нельзя. Надо набраться смелости и сделать то, что должен. Но сначала набраться смелости из бутылки. Да и жаба душит оставлять недопитую водку.

      В конце первого часа в запертую дверь номера настойчиво забарабанили.

      Наверно, горничные, которые уже который день просят доступ в номер, чтобы убраться – потерпеть не могут, пока не найдут моё тело в ванной. Ночь на дворе. Ладно, сейчас оденусь и открою…

      – Мама, как ты меня нашла?

      – Тебя весь город искал через интернет, а потом я подключила и полицию.

      * * *

            Утром не хотелось ничего от слова вообще.

      Разве что уснуть, чтобы забыться.

      Но сон не шёл.

      Мать смотрела телевизор, а я лежал и тупо смотрел в потолок.

      В девять утра пришёл следователь, чтобы подписать протокол и закрыть дело о розыске безвестно отсутствующего.

      Я взял ручку в пальцы, дрожащие как от электрошока, и поставил закорючку, больше похожую не на подпись русскими буквами, а на китайский иероглиф.

      Потом