Что память сохранила. Воспоминания. Леонид Селезнев

сидел (лежал) мамин кот Никита, с большим интересом следивший за стайкой окуней, снующих вокруг столбиков, к которым крепились доски. В прозрачной воде были хорошо видны их красные плавнички и темные полоски на теле. Однажды, не выдержав охотничьего азарта, Никита задрожал и на моих глазах бросился в воду. Водная среда замутила увиденное, и Никита без задержки выпрыгнул на берег.

      Меньше повезло Никите с охотой на птиц. Однажды утром мама обнаружила кота с разодранной спиной: серо-белая шерсть вместе с кожей висела клочьями. Мы решили, что так с котом могла расправиться только сова. Но Никита вновь доказал, что кошки – живучие существа, и вскоре на нем все зажило. Этому способствовало и то, что Никита сам нашел себе нужную лечебную траву, и то, что хозяйка, то есть мама, смазывала его раны на спине какой-то мазью из тюбика, и то, что кот подолгу отлеживался в избе. Но что он слышал тогда и о чем думал – об этом потом.

      Тем временем брат «ходил на этюды», а я ему охотно ассистировал. Порой это выражалось в том, что он отправлял меня за водой примерно за километр. Больше всего меня тогда впечатлило, что на этюдах брата придорожные булыжники продолжали блестеть как после дождя, в то время как настоящие уже давно высохли.

      Когда приезжал отец, мы ходили по грибы. Локальная особенность: белые грибы стояли на прежних местах, и потому их было легко собирать. Грибные места были четко обозначены: Вовкин бор, Заболотье и т. п. Однажды шли мы над Лемболовским озером вдоль проселочной лесной дороги. Послышался шум мотора. Вскоре на дороге появился открытый фордик, а в нем за рулем сидел А. А. Жданов. Жданов притормозил и поинтересовался, как обстоят дела с грибами. Отец ответил, что грибов пока мало, рано еще. Жданов, согласившись, уехал.

      Еще одна встреча уже с другим членом Политбюро ЦК ВКП(б) случилась на воде. Мы знали, что на мысу, отделявшем Верхнее Лемболовское озеро от Среднего, была дача Совмина. Мы с отцом, как обычно по утрам, поставили сетку-путанку, перегородив протоку из Верхнего в Среднее Лемболовское озеро, там, где был мост, а пока ловили мелочь на удочку. Попавшаяся в сеть уклейка предназначалась в качестве наживки на перемет. Было тихо и солнечно. Вдруг со стороны большого озера до нас долетел стук лодочного моторчика, и мы увидели лодку, быстро приближавшуюся с той стороны. В лодке сидело несколько человек, и она направлялась под мост. Отец встал и закричал как можно громче, в основном матом. По приближающейся лодке кто-то пробежал на корму и выдернул мотор вверх. Мы ясно увидели, что один из сидевших в лодке – тот, что в шляпе, – Берия, и отец сразу замолчал. Лодка прошла мимо, не задев сеть. С «той стороны» не последовало никакой реакции. Отец знал, кто такой Берия и что значит встреча с ним. Но на этот раз обошлось.

      Об отце-рыболове следует сказать подробнее. Для меня очевидно, что среди рыбаков-любителей он был профессионалом, умел всегда поймать рыбы столько, сколько хотел. Обычно рыбалка выглядела так. Отец сидел «на веслах» в лодке, а я с дорожками, то есть со сплетенными им лесками,