Воскресни за 40 дней. Медина Мирай

его спасти: духовно или физически?»

      Из комнаты вышла Диана и набросилась на меня с расспросами:

      – Ну что, ты встретил его? Как он отреагировал? Наверное, в шоке, ведь такое не каждый день происходит! Очень рада, что вы…

      – Диана, пожалуйста, успокойся, – устало попросил я, обхватив ее за плечи. С милого личика исчезла воодушевленная улыбка, и она непонимающе захлопала ресницами.

      – Что-то случилось?

      – Тот человек под маской оказался… парнем, в которого я был влюблен четыре года назад…

      Диана раскрыла рот и нервно засмеялась.

      – Прости, это панический смех. – Она откинула выбившуюся прядь волос, облизнула губы и продолжила уже тише: – Я не знаю, что сказать. Узнать о том, что «твой человек» все это время был практически рядом с тобой, это… – Она затихла, не смея продолжать.

      Меня вновь наполнило чувство тревоги, которое появлялось каждый раз, когда она радовалась за меня. Это не была зависть, а что-то другое, чего никак не получалось понять.

      Я продолжал стоять и улыбаться ей в ответ: меня немного позабавил ее внешний вид.

      – Так, прости, я тебя перебила. Продолжай.

      Мы прошли в комнату и уселись за стол.

      Мне пришлось приступить к самой болезненной части рассказа. Даже сейчас я ощущал переживания Алексиса. Мы будто являлись частями единого целого. Пусть абсолютно разные, пусть он младше меня на месяц, пусть у нас непохожие судьбы – невидимая нить связывала нас.

      – Оказалось, что его мама умерла. Он сказал, если я верну ее, то спасу и его.

      – Это ведь невозможно, Даан! Он считает, мертвые способны воскрешать или договариваться с высшими силами?

      – Для него иного спасения, видимо, нет. К тому же он не узнал меня.

      – А как его зовут? – Девушка обхватила щеки руками и уперлась локтями в колени. – И вообще, расскажи о нем, о ваших отношениях.

      Ее заинтересованность удивила меня. Она первый человек, кому я осмелился поведать свою историю. И был благодарен ей за это.

      – Его зовут Алексис.

      Диана заметила, с какой нежностью и любовью было произнесено это имя, и улыбнулась.

      – Нельзя сказать, что мы были в отношениях. – Я усмехнулся, глядя в горящие любопытством глаза Дианы. При свете камина они казались медовыми. – Мы учились в параллельных классах. Я был двоечником, а он – хулиганом-отличником. О нем слагали легенды. Не было в школе человека, который не слышал бы о нем.

      – А чем он тебе понравился?

      – Дело не в его красоте и обаянии. Если честно, я до сих пор не знаю, из-за чего так сильно полюбил его. Первый раз увидел Алексиса, когда он подрался с каким-то пацаном. У него под глазом наливался синяк, нос был ободран, волосы растрепались, и в тот момент он выглядел абсолютно непривлекательным оборванцем. Но, несмотря на это, мое сердце замерло при взгляде на него. С тех пор не проходило и часа без мысли о нем. Я был словно болен, каждый раз искал встречи с ним, хотя он не знал моего имени и вряд ли даже подозревал о моем существовании. За два года мы встретились взглядами раз пять, и каждый раз мне хотелось спрятаться.

      – Два