Комплекс Росомахи. Марина Зосимкина

письменный набор твоя зазноба притырила у

      нее. Поэтому, сам понимаешь, никакими деньгами ты у меня ее не отмажешь.

      Егора покоробило от «зазнобы», покоробило, что «притырила», но общий

      смысл сказанного был для него настольно неожиданным, что он решил не

      размениваться на перепалку, а предложил:

      – А давай, Колян, ты введешь меня в курс дела, а? Что конкретно

      произошло, когда, какие у тебя есть факты. Может, ты ищешь не там, время зря

      теряешь. Может быть такое?

      Ревякин недовольно посмотрел на него, посопел, почесал мясистой лапой за

      ухом и согласился.

      – Ну, хорошо. Дело в следующем, Жора. Неделю, примерно, назад

      позвонила мне Нина Михайловна на мобильный. Слышу, что расстроена она

      конкретно. И кажется, плачет. А ее в школе никто не мог до слез довести, даже я не

      смог. А тут всхлипы. Я переполошился, конечно, в чем дело, спрашиваю, Нина

      Михайловна, объясните. Она мне и объясняет, что накануне утром к ней заходил

      какой-то гаденыш, ну, и обворовал. Естественно, я аккуратно так ей говорю, ну что

      же вы, такая умная, образованная женщина, а незнакомого в квартиру пустили,

      однако не беда, мол, купим новое, лучше прежнего. И тут зарыдала моя Нина

      Михайловна в голос, я прям напугался даже. Но все же сквозь рыдания разобрал,

      что взяли у нее чернильный набор, который когда-то был подарен ее покойному

      мужу, Евгению Тимофеевичу, за безупречную работу на посту председателя

      какого-то там исполкома и в связи с шестидесятилетием. Чернильница именная,

      на передней части маленькая табличка с выгравированными словами. Я решил

      было к ней Самуилыча по-быстрому отправить для выяснения подробностей, но

      тут же передумал, лучше, думаю, дела отложу, а сам к ней сгоняю, так

      уважительнее. Ну и полетел мухой.

      – А Самуилыч – это кто? – решил сразу же уточнить Егор.

      – Да вон он там, Марк Самуилович, в приемной сидит, Марек мой.

      После небольшой паузы Егор спросил:

      – Колян, а ты женат вообще-то?

      – А вот не хами, Росомаха. Женат.

      И Колька развернул к нему массивную фоторамку, стоящую на почетном

      месте возле монитора.

      Егор рамку подтянул поближе и смог в подробностях рассмотреть все

      Коляново семейство, которое состояло, если верить фотоизображению, из самого

      Коляна, его жены, моложавой смешливой особы, щекастой дочки-подростка и двух

      щекастых же малолетних пацанов, отличающихся друг от друга только цветом

      бейсболок.

      Настроение у Егора испортилось. Колян, между тем, с самодовольным

      видом давал пояснения.

      – Это моя Нелька, она пока дома сидит, не работает. Да и незачем ей.

      Старшая – Сусанна, красавица растет. Скажи, Жора, правда красивая у меня

      девочка?

      Егор с кислым видом покивал.

      – А это близнецы, им по шесть лет в этом году будет. Вот этого, – и Колька

      ткнул толстым пальцем в одного