Гибель Орфея. Андрей Анатольевич Кулинский

большинство из них были наполовину разрушены, окна были заколочены, крыши проваливались внутрь, в бассейнах, если такие имелись, плавали кувшинки и толстый слой тины. Иногда во дворе такого дома усталые люди готовили на костре пищу, пили пиво, болтались в гамаке под полуденным солнцем, пели песни и громко ругались.

      – Что здесь такое случилось? – спросил Эрик.

      – Это просто бедный квартал. Я живу дальше.

      Но дальше становилось только хуже. Разруха этой местности перекинулась на город.

      – Зайдем в супермаркет, – сказал дядя Пибоди.

      Магазинчик был очень маленьким. Между полками здесь едва можно было протолкнуться, товары были разбросаны по полкам не пойми как, так что то, что тебе было нужно, можно было найти лишь интуитивно, или случайно наткнувшись взглядом. Отдельно от всего были расположены два чистых и ухоженных стенда – с алкоголем и крупами. Люди толпились вокруг них и все они были либо слишком толстыми, либо слишком худыми. Мужчины были одеты в клетчатые рубашки и штаны, либо в мятые футболки с глупыми надписями, вроде «Денег не дам!», и рваные джинсы с пятнами. Женщины впрочем, были одеты почти также. Были тут и дети. Они столпились за взрослыми в конце очереди. В руках у них было несколько банок с пивом и бутылка дешевого портвейна. Эрик с большим напряжением ждал, что случиться, когда они подойдут к кассе и попытаются все это купить. Вот они приблизились, вот поставили бутылки перед кассиршей, вот она глянула на них и… ничего не произошло, ленивым движением кассирша отбила бутылки, а потом дети попросили еще и сигарет, и их им тоже продали.

      – Как же так? – спросил Эрик.

      – А ты что, хотел бы, чтобы им не продали? – спросил в ответ дядя Пибоди и ухмыльнулся.

      Эрик посмотрел на него и теперь Пибоди показался ему еще более чужим, чем прежде, еще более странным. Пибоди набрал два больших пакета с мукой, несколько видов круп, бутылку кока–колы, шоколадный порошок, специй и хлеба. Все это уместилось у него в одном большом рюкзаке, который он понес потом на плече вдобавок к двум чемоданам Эрика. Теперь Пибоди шел быстро и молчаливо. Петь он перестал, зато заспешил так, что Эрик едва поспевал за ним.

      В сам город они так и не вошли, обошли по самому краешку, длинной дуге городской околицы, напомнившей Эрику «дикие прерии Ролиарти». Дом Пибоди, или, скорее хижина Пибоди находилась в лесу, в нескольких километрах от шоссе. Эрик к концу пути едва шел, капли пота заливали ему глаза, легкие обжигались при каждом вздохе, а воздуха уже не хватало.

      Дом был двухэтажный и очень красивый. Ручной работы. На крыше располагалась небольшая терраса для посиделок. Перед домом находилась площадка, открытая для солнечных лучей. На ней были овощные грядки. Чуть поодаль, под крышей дуба–исполина в тени была беседка.

      – Ну как, красиво? – спросил дядя Пибоди.

      – Ага.

      – Дальше в глубине леса есть озеро. Пойдем в дом, познакомишься с Твигги.

      Твигги была женой Пибоди. Ее полное имя – Твиделин, – но Пибоди называл ее именем