Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник). Мэри Стюарт

Какая я глупая! Мы же говорили, что не может быть второй такой же, как ты! – Она подошла к свету и распахнула грязные полы своего плаща. – Мари Бюсак! Мадам Бюсак, скажите, какого цвета мое платье?

      Девушка взглянула на нее как на сумасшедшую:

      – Я… я не понимаю. Вы определенно сошли с ума!

      – Нет, ответьте только на один вопрос, и, если вы ответите правильно, я уйду. – Она подняла влажный подол ближе к свету. – Какой это цвет?

      Серые глаза смотрели растерянно. Прямые брови сошлись к переносице.

      – Мне… мне кажется, серый? Бежевато-серый?

      Слезы обожгли глаза Дженнифер и покатились по щекам. Она сказала потрясенно:

      – Нет. Нет, вовсе нет. – Опустив голубой подол платья, она окоченевшими руками вытерла слезы со щек. Потом посмотрела на Джиллиан сквозь туманный свет лампы. – Я знала, что это ты. Я не могу оставить тебя, Джил. Почему ты мне не веришь?

      Джиллиан напряженно смотрела на нее, она сгорбилась, поникла, точно силы покинули ее, и схватилась руками за край стола. Признаки болезненного страха резче проступили на ее лице. Вид у нее был совсем больной. Она сказала растерянно:

      – Я не знаю… Я не могу… – Вдруг, точно в отчаянии, она обхватила голову руками. – Oh, mon Dieu, que j’ai peur! Je n’y comprends rien![31]

      Дженнифер стояла не шелохнувшись. Потом сказала с глубоким вздохом:

      – Зато я понимаю. – Она облокотилась на стол и склонилась вперед. – Мадам Бюсак, вы ничего не помните, да?

      Джиллиан все еще сидела, обхватив голову руками. Она слегка кивнула.

      – Вы не знаете, давно ли вы живете здесь?

      Опять легкий кивок.

      – Когда вы поженились?

      – Мы… около года назад. Но зачем вам знать?

      – Это он так сказал?

      – Да, – тихо ответила она.

      Дженни закусила губу, голос ее стал еще мягче:

      – Но ведь вы не помните вашей свадьбы, мадам Бюсак?

      Джиллиан подняла голову:

      – Нет, мадемуазель, это было до…

      – …До аварии, – тихо закончила Дженнифер. – Да?

      Их глаза вновь встретились над потрескивающей лампой. Изумленные и растерянные глаза Джиллиан были по-детски чисты, словно все прошлое стерлось из памяти девушки.

      В комнате воцарилась тишина.

      Почувствовав некоторое облегчение, Дженнифер судорожно вздохнула и выпрямилась. Наконец-то все встало на свои места. И вывод напрашивался сам собой – при всей его простоте и невероятности.

      Она должна увести Джиллиан. Безусловно, теперь нельзя оставить ее у Бюсака, даже если в его намерениях нет ничего плохого. Двух мнений быть не может: Джиллиан больна. Надо как-то убедить ее, заставить поверить. Дженни заглянула в глаза Джил, ставшие вдруг такими жалобными и растерянными.

      – Тогда вы должны позволить мне вспомнить за вас, Мари. Все, что я говорила, – правда. Я ваша кузина, но сейчас не это главное. Вы должны довериться мне. Не бойтесь Бюсака. Если мы успеем скрыться…

      – Но я и не боюсь его. А вот полицейские…

      – Почему ты боишься их?

31

О боже, как мне страшно! Я ничего не понимаю! (фр.)