День цезарей. Саймон Скэрроу

и восковых дощечек, он с тихой тоской представлял, сколько времени ему понадобится на то, чтобы разгрести и как-то привести в порядок эти залежи.

      Жилье префекта, расположенное в конце второго этажа казармы, выходило на двор преторианского лагеря. Наружу из жилой комнаты выступал укромный, защищенный с обеих сторон карнизами балкончик, с которого через стену открывалась бескрайняя панорама черепичных крыш города. Вид был мирный и спокойно-величавый; хотелось как-нибудь в свободную минуту, уединясь, пристроиться здесь с чашей подогретого вина и смотреть, смотреть окрест… Вообще здесь было довольно уютно: спальня с удобной кроватью, небольшой таблинум[14], триклиний и кладовая для личного пользования. Еще имелись две каморки с топчанами для рабов или слуг.

      Из рабов у Катона оставалась одна Петронелла. Остальных продала Юлия, а тех, что еще оставались после нее, сбыл вместе с домом сам Катон, чтобы покрыть долги, которые при жизни наделала жена. Без Петронеллы было не обойтись, поскольку она являлась кормилицей и нянькой Луция. Себе Катон мысленно дал задание: как выдастся свободный денек, сходить на невольничий рынок и купить себе одного, а может, даже пару рабов. Деньги были: кое-что оставалось от продажи дома, да еще предстояло получить жалованье за полгода. Вполне достаточно на одного прислужника, а еще на вино и закуски для нечастого угощения товарищей по службе. Ну, и что-нибудь из одежды. Узнав о неверности Юлии, Катон предпочел избавиться от того небольшого гардероба, который она ему насобирала, пока он воевал в Британии. Мысль о том, что ту одежду в его отсутствие мог носить ее любовник, была несносна.

      – Вернулся ли опцион Метелл?

      – Проверю, господин префект, как только появится такая возможность.

      – Как найдешь, скажи ему, что его произвели в старшие секретари. Бедняга Метелл: будет теперь отвечать за канцелярию и жилые помещения, в том числе и мое… Так что к вечеру чтобы все здесь блестело, или я спрошу с него. Скажи ему, что мне нужны одеяла и посуда со склада, пока я не найду себе что-нибудь поприличней.

      – Будет сделано.

      Напоследок Катон еще не раз оглядел свое жилье, после чего расстегнул на тяжелом плаще застежку-фибулу и сбросил его на табурет возле длинного стола, занимающего основную часть небольшого триклиния.

      – Загрузил я тебя, Макрон, не на шутку… Ну да ладно. Я буду здесь, в таблинуме. Сразу по мере готовности жду доклад по численному составу.

      Центурион кивнул и собирался уходить, когда Катон озвучил еще одну мысль:

      – И вот еще что. Я не хочу, чтобы в казарме размещался трибун Крист. Пусть подыщет себе место при штабе. Если у него есть здесь личные вещи, пусть их унесут туда.

      – Как скажешь, господин префект, – сказал Макрон максимально сдержанным тоном.

      До назначения Катона Крист номинально значился трибуном, приписанным ко Второй когорте. Как и в легионах, трибуны были в основном молодыми выходцами из аристократических семей и, прежде чем прочно ступить на политическую стезю, отбывали

14

Таблинум – кабинет.