Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения певицы. Алексей Беляков

а где ты живешь в Москве?

      – На Крестьянке… На Крестьянской заставе.

      – Э-э, а где это, что там примечательного?

      – Первый часовой завод.

      – Послушай, девочка, так ты бы и шла на этот… часовой завод и пела бы там в самодеятельности.

      И здесь могла бы быть поставлена точка. И не было бы никакой Аллы Пугачёвой в истории государства Российского. Но мы о точке бифуркации.

      Вероятно, это «напутствие», помимо воли его автора стало для Аллы сродни тем жестоким приемам, какой используют тираны-режиссеры, чтобы актер взбесился и стал играть выше своих возможностей.

      Алла была обижена до слез. Таких обид будет еще очень много. Пугачёвскими слезами можно наполнить до рубиновых кончиков лучей звезду на Спасской башне.

      Обиды делали ее злее и сильнее.

      Спустя несколько лет упомянутый мэтр, встретив уже окрепшую Аллу за кулисами какого-то концерта, вскричал:

      – Я ведь говорил! Говорил, что из тебя получится прекрасная певица!

      Тогда она ничего не ответила, кротко улыбнулась. Но обе сцены твердо запомнила. Вплоть до ремарок.

      Глава 6

      Программа «С добрым утром!»

      Шаинский

      Скандал Эдуарда Хиля

      Первое явление на ТВ

      На рассвете принесли телеграмму.

      Сонная Алла прочитала вслух: «С добрым утром. Позвоните Трифонову». И номер телефона.

      – Шутит кто-то, что ли? – Алла обернулась к маме.

      – Может, и шутят, но ты все же позвони.

      Алла позвонила. Это был номер редакции радиопрограммы «С добрым утром!»

      Она была в те годы популярна не меньше, чем сейчас какой-нибудь «Комеди-клаб» – только юмор там был белым и чистым, как воротнички первоклассниц. Да, телевизоры тогда уже завоевывали свои пьедесталы в квартирах, но они еще совсем не представляли социальной опасности. И развлекательных программ было смехотворно мало, разве что КВН и «Голубой огонек» по праздникам.

      Зато радио было этаким родственником-балагур ом в каждой семье. Во многих домах его звук никогда не приглушался (что повелось, видимо, с войны) – к нему привыкали, как соседи по коммуналке к голосам за стеной. А по воскресеньям, в 9:30 утра вся страна вращала резисторные ручки, покрытые кухонным жиром: «В эфире передача "С добрым утром!"». И духовые играли бодрые позывные.

      Многие, у кого были магнитофоны – те, катушечные, с большим зеленым глазом-индикатором, – заранее приносили их и пристраивали рядом с радиоприемником микрофон. Ибо в «Добром утре» очень часто передавали песни, которые на следующий день становились общесоветскими шлягерами.

      Владимир Трифонов, приславший Алле загадочную телеграмму, славился тем, что фанатично разыскивал новых звезд (правда, слово «звезда» тогда употреблялось в сугубо ироническом смысле). Он работал в тандеме с другим редактором, Дмитрием Ивановым, который хоть и был близким другом Трифонова, но к некоторым его «открытиям» относился скептически.

      «Скажу честно, –