Записки паломника. Н. С. Людоговский

в запустение. И только в царствование Ахава, восьмого царя израильского (924–903 до Р.Х.), некий Ахиил Вефилянин построил Иерихон (3 Цар. 16, 34). Город быстро восстановился и вновь стал цветущим и богатым.

      При императоре Константине Великом в Иерихоне была христианская община во главе с епископом. Потом Иерихон опять стал приходить в упадок, и от него осталось только небольшое селение Эль-Риха, около которого теперь ведутся раскопки древних римских сооружений. Современный Иерихон разделяется на две части: одна с красивыми современными постройками и цветущими садами, другая – с довольно беспорядочным нагромождением серых зданий, без всякой зелени. Наш путь лежал через цветущую часть города, в центре которой расположился базар, где мы запаслись продовольствием. От города к Иордану ведет хорошая дорога. Вдоль берега реки тянутся почти сплошные сады цитрусовых, масличные рощи и густые заросли пальм, олеандров и акаций. На берегу Иордана, среди благоухающих садов, расположились монастырские подворья различных христианских Церквей. Мы заехали в подворье коптского монастыря, где нас весьма любезно приняли, провели в храм и разрешили исполнить пасхальные песнопения. Потом, через обширный сад, провели нас на берег Иордана. Там у них сделан очень удобный спуск к воде. Иордан не широк и не глубок, но течение быстрое. В это время года вода в нем цвета кофе с молоком, так как в горах Ливана идет таяние снегов. Говорят, что летом вода бывает прозрачной, голубой. Иордан не похож на величественные судоходные реки, издревле прославившиеся, но сколь несравнимо величие Иордана со всеми реками мира вместе взятыми!

      И вот Господь сподобил нас достигнуть берегов священной реки. Прежде всего архимандрит Ювеналий, в сослужении со всеми нашими клириками, совершил водосвятный молебен. С чувством особого волнения и благоговения, со слезами великой радости, мы пели «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи.» Эти, с детства привычные, хорошо знакомые слова здесь, на берегу Иордана, под ясным голубым небом Святой Земли, звучали совсем по-иному. После молебна все испили Иорданской воды, а затем, пользуясь полным уединением, разделись и погрузились в священные воды реки. У берега глубина по грудь, а на середине больше человеческого роста. По существующему обычаю, каждый три раза погружался с головой во имя Святой Троицы. Существует еще и такой обычай, что, погрузившись за себя, каждый может погружаться и за отсутствующих. Мы, следуя этому доброму обычаю, стали погружаться за своих родных, близких и за всех тех, кто завещал нам молиться о них в Святой Земле. Никому не хотелось выходить из воды. Я старательно вспоминал всех, за кого следовало мне погрузиться, а таких нашлось немало. Наконец, отец Ювеналий сказал: «Погрузитесь, Николай Сергеевич, сразу за всех прихожан вашего собора и выходите из воды, а то мы никогда отсюда не уедем». Да, ни выходить из воды, ни, тем более, уезжать отсюда не хотелось. Но пришлось. Не лишним будет заметить, что вода в Иордане какая-то особая, очень приятная для тела, совсем